Первая атомная - [11]

Помещение, принадлежащее отделу натурных испытаний, в это время было пустым, если не считать вытяжного шкафа, смонтированного в правом от входа углу. Это помещение мне и предстояло оборудовать и обживать. С чего начинать работу, будет ясно только после приезда Кирилла Ивановича. А пока? Пока предстоит знакомство с населением других лабораторий, которое составляло на начало апреля 1947 года всего лишь 10–12 человек. Из руководящего состава на месте был лишь М.Я.Васильев. Остальные руководители начали появляться только в мае.

Во всех лабораториях копошились люди, что-то получали через отдел снабжения и расставляли по комнатам, что-то пилили, строгали — шла потихоньку работа. А в лаборатории А.Д.Захаренкова коллектив из трех человек занимался уже основной тематикой: в шаровых мельницах размельчались взрывчатые вещества, просеивались смеси, в специальных «банях» плавилась взрывчатка, на всю мощность работал вытяжной шкаф. Главным и «мельником», и «поваром» была лаборант Мария Александровна Горяева, помощником у нес на этой «кухне» был инженер Сергей Петрович Егоров.

Через неделю после моего появления на объект прибыл мой однокурсник Борис Николаевич Леденев, назначенный в лабораторию Л.В.Альтшулера. Вдвоем нам стало проще осваиваться и знакомиться с ранее прибывшими сотрудниками.

Вскоре из всех работающих создалась довольно дружная семья. В лаборатории затаскивали столы, шкафы, станки и всякую всячину. Под призыв "Раз, два — взяли!" работа шла веселей, и знакомство проходило основательнее. А народ помаленьку прибывал во все лаборатории корпуса, кроме той, в которой я оставался в одиночестве вплоть до июля.

Лаборатория разработки и исследования взрывчатых составов должна была разместиться вдали от производственных цехов в отдельном одноэтажном здании с бронебашней для производства взрывов ВВ до 1 кг. Здание было сдано в эксплуатацию лишь в июле. Возглавил лабораторию Александр Федорович Беляев, а первыми ее сотрудниками были: Василий Константинович Боболев, Виктор Михайлович Некруткин, Екатерина Алексеевна Феоктистова, Петр Иванович Рой, Берта Абрамовна Терлецкая.

По соседству с нашим лабораторным корпусом разместилось одноэтажное здание небольших размеров — лаборатория получения инициирующих ВВ и разработки капсюлей-детонаторов (КД). Возглавил ее Иван Петрович Сухов. Первыми его сотрудниками были Зотиков, Борисов, Клюев.

Таким образом, все научно-исследовательские лаборатории будущего института по разработке атомной бомбы разместились на территории бывшего завода по производству реактивных снарядов для «Катюш». Производственные цеха, которым предстояло в дальнейшем изготавливать и оборудование для лабораторий, и экспериментальные узлы для исследовательских работ, и детали самой бомбы, коренным образом реконструировались, пополнялись соответствующим станочным оборудованием.

Конструкторское бюро будущего института расположилось в части административного корпуса. Возглавил его поначалу тот самый Турбинер, который в свое время оказался первым известным мне начальником из этого ведомства, куда определила меня судьба. Из конструкторов, с кем я в те дни познакомился и сдружился на долгие годы, в бюро были: Владимир Федорович Гречишников, Самвел Григорьевич Кочарянц, Николай Александрович Терлецкий, Николай Васильевич Колесников, Михаил Иванович Пузырев, Павел Алексеевич Есин, Борис Акимович Юрьев, Василий Никитич Шахаев. В эту группу влился другой мой однокашник — Игорь Владимирович Богословский.

Нас, инженерно-технических работников, на всем объекте в апреле 1947 года насчитывалось не более сотни человек. Все мы — управленцы, конструкторы, исследователи, производственники — регулярно, три раза в день, встречались в столовой, единственной для ИТР, которая размещалась в том же административном корпусе. Поэтому, быстро перезнакомившись, знали друг о друге многое.

Хотя жизнеобеспечение городка поддерживалось на самом высоком уровне, все же о минувшей войне и здесь забывалось с трудом. Напоминало о ней многое: и боевые отметины, и военная форма одежды, которую еще не на что было сменить, и фронтовые воспоминания в короткие минуты досуга. Но у всех был боевой дух, высокий настрой, исключительная жизнерадостность. Многие жили без семей: одни еще не успели обзавестись, у других она была, но некуда было привезти — жилье только строилось.

Работали по многу часов, выходные дни не каждому удавалось использовать для отдыха. Все были молоды, радовались мирному труду, знали, что наша работа очень нужна стране. Да и условия были созданы такие, чтобы каждый мог полностью отдаваться работе.

После голодных военных и послевоенных лет с плохой домашней обустроенностью здесь были созданы условия самые благоприятные. Каждый получал кроме трехразового бескарточного питания в столовой еще карточки категории рабочих (самые высокообеспечиваемые), дополнительные карточки «Р-4» и еще так называемый «Литер-Б» (кое у кого был и "Литер-А"). Эти карточки отоваривались весьма высококачественными продуктами, которых было более чем достаточно для семьи из 3–4 человек.