Перу. С Бобом и Джерри тропой инков - [24]

– Даже слона где-то раздобыли, – посетовал хозяин, – а дети, конечно же, потянутся к слону. Может, съездить в индийское посольство? – с надеждой в голосе спросил он.

– Возможно, – согласился я, но на всякий случай взял у него телефон, чтобы передать Бобу. Слона не слона, но тапира или удава индеец при его-то связях вполне может достать. И хозяину будет приятно, и Роберто подработает.

Короче, полное разочарование. Быстро и без всякого аппетита съев курицу, поджаренную на вертеле, я поймал попутку – какой-то разбитый пикап – и отправился домой.

Шофер оказался большим занудой, поэтому все время говорил только о своих лысых покрышках и о том, что в моторе что-то подозрительно стучит. Полагаю, весь этот разговор он затеял только для того, чтобы содрать с меня за проезд как можно больше. Правда, мотор у пикапа действительно колотило так, будто старого сердечника загнали на Джомолунгму. Так что, когда мы добрались наконец до дома, я расплатился в меру своих возможностей максимально щедро.

Но как же я был рад, когда выяснилось, что Боб уже вернулся, а у дверей меня встретил терьер с очередным крысиным трофеем в зубах.

Все-таки человек не может быть один. Вы бы видели, как мы с рыжим джентльменом вместе радовались этой очередной дохлой крысе. Как Том Сойер и Гекльберри Финн. Настолько, что даже индеец расплылся в редкой для него улыбке.

Довольно быстро выяснилось, что мы все трое свои дела в столице закончили раньше намеченного срока, а потому могли уже завтра выехать по направлению на юг, к чилийской границе.

25

Выехать из Лимы на север куда легче, чем на юг. В этом направлении дорога довольно долго ведет к аэропорту, так что трасса всегда изрядно перегружена, причем самым разнообразным транспортом: трейлерами, разнокалиберными грузовиками, микроавтобусами, не говоря уже о разношерстной «толпе» частных автомобилей и такси разного возраста. От самой современной шикарной и дорогой модели до транспортного средства, выпущенного еще во времена, близкие к эпохе Юлия Цезаря. Все это месиво медленно передвигалось по раздолбанному шоссе, да к тому же беспрерывно и бессмысленно гудело, выражая свое раздражение.

Смотреть не на что абсолютно. И справа и слева лепились вперемешку какие-то сараи, склады, мастерские и странные дома, у которых вместо крыши виднелась забетонированная площадка с остатками опалубки и торчащими ржавыми железными прутьями арматуры. Долго по наивности я полагал, что все эти дома действительно недостроены, пока один знакомый юрист не ввел меня в тонкости местного законодательства. Пока у дома нет нормальной крыши, он юридически считается все еще строящимся, а значит, с владельцев строения, которые там живут, нельзя брать соответствующий налог на недвижимость. Вот перуанцы, небогатый, но хитроумный народ, и предпочитают красоте выгоду, а потому здание без нормальной крыши стоит порой годами.

Эта хитрость прекрасно известна местным властям. Но я уже говорил, что отношение к закону в Перу не самое строгое. Так что одни делают вид, что строят, а другие делают вид, что в это верят. А в результате дорога в аэропорт окружена этими нелепыми сооружениями, где два первых этажа – нормальные жилые помещения, а третий этаж – перманентная грязная стройка. Строительный мусор на крышах пейзаж, конечно, не украшает, но помогает в разговоре с налоговым инспектором.

Собственно говоря, по дороге в аэропорт есть лишь одно развлечение, которого многие с нетерпением ждут. Посреди и без того перегруженной трассы расположился могучий двухметровый индеец (ничего подобного, кстати, я среди перуанцев не видел) с лопатой, киркой, мешком цемента и тазиком воды. Изо дня в день он занят – не без выгоды для себя – совершенно нелепым, сизифовым трудом: сначала раскапывает яму прямо посреди трассы, создавая в пробке дополнительный затор, а затем начинает ее тут же закапывать и цементировать.

Потом какое-то время отдыхает, растянувшись во весь свой огромный рост посреди трассы рядом с тазиком с водой. Таз служит и для питья, и для цементных работ, и для сбора дани. Все проезжающие бросают в тазик мелочь. Кстати, полицейские, сам видел, бросают тоже. Это что-то вроде местного аттракциона.

Помню, когда парень впервые появился на трассе, его страшно ругали (новички проклинают и сейчас), но потом народ к этой фантастической наглости и бессмысленному трудолюбию привык. И теперь, уже безмерно скучая по дороге в аэропорт – а для многих это путь практически ежедневный, – все с нетерпением ждут момента встречи с Сизифом. Он стал местной достопримечательностью и вызывает у большинства не раздражение, а смех или, по крайней мере, улыбку.

На этот раз мы оказались рядом с Сизифом во время его краткого отдыха. Он только что законопатил свою яму и, дожидаясь, пока цемент затвердеет, сладко дремал, раскинув свое мускулистое тело прямо посреди дороги. Тазик стоял рядом, уже наполовину полный монетами. Бросили свою дань уставшему Сизифу и мы с Бобом.

26

Первое неприятное приключение произошло где-то километра через полтора после встречи с Сизифом. Впереди меня тащилось нечто, формально называемое такси – когда-то в далекой молодости желтый «жучок»-«фольксваген», проржавевший настолько, что части его корпуса были соединены между собой проволочками, а задний бампер без особых претензий привязан обычной бельевой веревкой. Его дедушкой был, видимо, паровой автомобиль.