Перстень рыбака - [6]

Лев приближался к нему ползком, будто кошка. Чекко увидел, как он, сжавшись, приготовился к прыжку. Зверь захлопал крыльями, и его огромные глаза, сверкавшие словно два рубина, превратились в две узкие щели.

У старого рыбака пробудилось желание влезть в лодку и укрыться в безопасном месте под аркой моста, но он совладал с собой и остался сидеть на месте.

В тот же миг возле него вырос высокий почтенный господин.

— Добрый вечер, Чекко! — сказал он. — Бери свою лодку и вези меня на остров Сан-Джорджо Маджоре.

— Ладно, — ответил старик, — одну минуточку, сеньор.

Чекко словно очнулся от кошмарного сна. Лев исчез, а этот господин, оказывается, знал его, хотя Чекко не мог припомнить, чтобы он прежде встречал его. Старик прямо-таки обрадовался обществу почтенного господина. Спало невыносимое напряжение и предчувствие беды, довлевшие над ним после его ссоры со Святым Марком. Что же касается поездки на остров, то он ни секунды не сомневался, что из этой поездки ничего не выйдет.

«Нам не спустить даже лодку на воду», — подумал он.

Однако господин, стоявший подле него, внушал такое уважение к себе, что ему захотелось сделать для него все возможное и невозможное. Чекко все-таки удалось спустить лодку на воду. Он помог незнакомцу сесть в лодку, а сам взялся за весла.

Усмехнувшись, он сказал себе:

«Как быть дальше? Разве можно плыть сейчас по морю? Ты когда-либо видал такие волны? Тогда объясни ему, что это свыше человеческих сил!»

Но он понимал: сказать незнакомцу, что плыть нельзя, он не сможет. Господин сидел в лодке так спокойно, будто собрался поехать на остров Лидо тихим летним вечером. И Чекко пришлось грести в сторону Сан-Джорджо Маджоре.

До чего же было страшно, их то и дело с головой накрывали волны.

«Ах, надо было посоветовать господину вернуться, — беседовал сам с собою Чекко. — Надо бы вернуться, раз такая непогода. Ты ведь умный, опытный рыбак, так посоветуй ему вернуться!»

Теперь лодка то возносилась вверх, к небу, то проваливалась глубоко в бездну. Волны обдавали Чекко пеною и буйно проносились мимо него, словно бешено скачущие лошади, однако он, упорно работая веслами, все приближался к острову.

«Ради кого ты рискуешь лодкой и жизнью? — спрашивал он самого себя. — Ты даже не знаешь, заплатит он тебе или нет. Он совсем не похож на господина. Да и одет он не лучше меня».

Но все это он говорил, чтобы подбодрить самого себя и не стыдиться своей сговорчивости. Он чувствовал, что ему надо во всем повиноваться господину в лодке.

«Но не ехать же на остров Сан-Джорджо Маджоре, это уж чистое безумие! Там ветер дует похлеще, чем на Риальто».

Как бы там ни было, Чекко причалил к острову и придержал лодку, пока незнакомец выходил на берег.

Чекко подумал, что было бы куда умнее бросить лодку и где-нибудь спрятаться. Но этого он не сделал. Он предпочел бы умереть, нежели обмануть незнакомца.

Чекко видел, как господин прямо от берега пошел в собор Сан-Джорджо. Очень скоро он вернулся назад в обществе рыцаря, закованного в латы.

— Теперь вези нас в собор Сан-Никколо на острове Лидо, — сказал незнакомец.

«Как же, как же, — подумал Чекко. — А почему бы не на остров Лидо? Раз они пережили дикую встряску и не погибли по дороге на остров Сан-Джорджо Маджоре, так почему бы не добраться до Лидо?»

Про себя Чекко ужаснулся: как это он подвергает риску жизнь почтенного господина? Ведь он и в самом деле взял курс на остров Лидо.

Теперь, когда в лодке появился еще один пассажир, грести стало тяжелее.

«Да и силы у меня на исходе. Годов-то прожито немало», — упрекнул он самого себя.

Но самым странным было то, что Чекко не печалился ни о сыновьях, ни о чем-либо другом. И еще гордился тем, что был в силах вести лодку.

«Умеет он орудовать веслом, этот старый Чекко», — бормотал про себя рыбак. Они причалили к острову Лидо, и оба незнакомца сошли на берег. Они направились к собору Сан-Никколо и быстро вернулись назад вместе со старым епископом, одетым в сутану, с посохом в руке и с митрой на голове.

— А теперь вези нас в открытое море, — сказал почтенный господин.

Чекко всего передернуло от страха. Грести в открытое море, где погибли его сыновья? Теперь ему было не до насмешек над самим собою. Он старался не думать ни о шторме, ни об опасности, которая грозит им на пути к месту гибели его сыновей.

И когда он повез их туда, то знал, что жизни своей ради спутников не пожалеет.

Трое молча сидели в лодке, будто ожидая чего-то. Чекко заметил, как они подались вперед, вглядываясь в темноту. Вот они достигли морских ворот, запирающих порт Лидо; а дальше кипела разбушевавшаяся морская стихия.

У Чекко екнуло сердце. Ему померещилось, что где-то здесь в волнах кружат трупы его сыновей. Он вглядывался в волны в надежде увидеть знакомые лица. Лодка тем временем шла вперед, но Чекко не боялся стихии, ей не удалось сломить его волю.

Все трое неожиданно встали в лодке, а Чекко опустился на колени, не выпуская весел из рук. Прямо на них шел огромный корабль.

Но Чекко не мог понять, была ли это галера или только клубившийся над морем туман. У нее были огромные паруса, словно натянутые на четыре небесных угла, и столь же огромен корпус, словно сотканный из морской мглы. Ему казалось, будто на борту галеры он видит целый экипаж демонов и слышит их крики. Но демоны походили на сгустившуюся мглу, а крики их — на завывание шторма.