Перстень Луизы - [51]
Вскоре Виктор с женой перестали принимать делагил и перешли на джин. А потом оба заболели малярией. Если Виктор перенес заразу на ногах и отделался только несколькими капельницами, то его жена болела очень тяжело. Стоял даже вопрос об ее отправке в Союз, но из-за того, что самолет летал всего раз в месяц, лечение продолжалось на месте. Из этой болезни они вышли сильно похудевшими и ослабленными. Но нет худа без добра: жена забеременела. Вот так и появилась у них дочка… Сейчас много говорят о низкой рождаемости, о демографическом кризисе, и правительство пытается как-то повлиять на этот процесс. Но вот в республике Сьерра-Лумпу этой проблемой никогда не озадачивались, и на снижение рождаемости никто не жаловался…
Виктору вспомнилось давнее… В тот день в госпитале не было операций, поэтому спешить было некуда, и он решил сделать обход с привлечением к нему представителей администрации. Долго разговаривали с больными, подробно обсуждали их истории болезней, и вдруг Виктор заметил толпу людей у отдельной палаты, в которую обычно госпитализировались состоятельные люди. В тот день там находился семидесятичетырехлетний больной, поступивший с разлитым гнойным перитонитом, развившимся на фоне перфоративной опухоли прямой кишки. Шли вторые сутки после операции, и состояние его оставалось еще тяжелым, но доктора надеялись, что старик пойдет на поправку.
– Рашидик, скажи, пожалуйста, почему у этой палаты собралось так много людей? – спросил Виктор.
– О, это долгий и серьезный разговор, поэтому давай поговорим об этом в офисе, – ушел от разговора главный врач.
После обхода Виктор вновь спросил у него о людях, которые толпились у палаты, где находился мистер Мгуембо.
– Сейчас здесь собрались только его дети… – начал Рашидик.
– Ты хочешь сказать, что все сорок восемь человек являются его детьми? – удивился Виктор.
– Да, это действительно так. И это неудивительно, ведь у него семнадцать жен, – серьезно сказал главный врач.
– Однако… Но почему собрались только дети?
– Это наша национальная традиция. Она заключается в том, что, если родственники решили, что человек должен умереть, они созывают всех его детей, где бы те ни находились. Предварительно родственники конечно же советуются с врачами, но главный прогноз они получают от общества «Сесайтис», представители которого после определенных процедур делают соответствующее устное заключение – будет жить человек или нет. Дети навещают отца и выносят на своем совете решение о том, что он должен покинуть этот мир. Процедура ухода в мир иной отработана и передается из поколения в поколение. Обычно в полночь они приходят к больному, и, зафиксировав ему руки и ноги, заливают мед в рот, для того чтобы смерть была «сладкой».
– Но ведь это же, по сути дела, убийство!
– Не надо разбрасываться громкими словами и вешать какие-то ярлыки на происходящее, – промолвил старший группы врачей Александр, до этого не произносивший ни слова.
Он находился в Сьерра-Лумпу уже более двух лет и перестал удивляться чему бы то ни было. Да и статус гостей заставлял уважать традиции народа.
На следующее утро эта палата была пуста, а кровать аккуратно застелена…
«В бизнесе, как и в медицине, тоже нужно уважать традиции народа, с которым работаешь, – думал Виктор. – Пускай даже они кажутся тебе дикими, главным остается результат…»
34
Стояла холодная январская погода, и все лица без определенного места жительства, обитавшие вокруг железнодорожного вокзала, старались скоротать время в его здании. После недавнего капитального ремонта вокзал сиял чистотой, даже в длинном подземном переходе было тепло и уютно. В правой стене имелась небольшая ниша, где была установлена мощная отопительная батарея, на которой сидел человек в длинном черном пальто и норковой шапке. Это был Арсланов. Он читал газету «Аргументы и факты», медленно переворачивая страницы. Сидеть на скамейках в вокзале Руслан Кадырович не захотел из-за несколько спертого воздуха. Да и до отправления поезда оставалось еще много времени, и он собирался прогуляться по городу.
В переход заходили люди, съежившиеся от уличного холода, они с облегчением вздыхали, расправляли плечи и поднимали головы навстречу обдававшему их теплому воздуху. Арсланов перевел взгляд на вход в туннель, и увидел женщину сорока – сорока пяти лет в шубе из нутрии коричневого цвета. Ему показалось, что с этой женщиной он был знаком, но вспомнить, где они встречались, Руслан Кадырович не смог. Это лицо, глаза, улыбка – они как будто сошли с фотографии, которую он долго хранил у себя во внутреннем кармане и совсем недавно потерял…
Войдя в туннель, женщина на ходу открыла сумочку. Порывшись в ней, вытащила черные вязаные перчатки. При этом из сумочки выпали ключи, падение которых женщина не услышала из-за грохота проходящего по путям над туннелем товарного поезда. Зато парень, одетый в спортивную куртку, кроссовки и вязаную шапочку, следовавший за ней, быстро подхватил ключи и пошел назад. Арсланов вначале никак не прореагировал на это – жизнь научила его не торопиться вмешиваться в чужие дела. Но он напомнил себе, что все равно хотел прогуляться и размять ноги после длительного сидения, и пошел за мужчиной, поднявшим ключи. Парень быстрым шагом подошел к двум стоявшим у киоска молодым людям и сказал:
Согласно скандинавским сагам, получить пропуск в чертог Одина и место в Вальхалле могли только доблестные воины, погибшие с оружием в руках. Лучшие из лучших. К другим Валькирии просто не явятся. Но что делать тому, кто ненароком обронил свой топор во время храброй битвы? Неужели вечная мёрррзлая хель? Или всё-таки есть выбор?
Данная повесть – это предыстория рассказа "Дело правых" и начало новой книги, рассказывающей о молодых радикалах, вышедших на улицы своего города, чтобы самостоятельно вершить "правосудие".
Можно быть одиноким в толпе, а можно в семье. И тогда просыпается неимоверная потребность в близости, в ком-то, на кого можно опереться, кому можно сказать: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру...» Свете, падчерице криминального авторитета, пришлось с оружием в руках отстаивать свое право на одиночество, но, как это часто бывает в жизни, идя налево, она пришла направо и встретила свою любовь...
Тринадцатилетней Свете приходится держать ответ за мать, которая полюбила бандита и попала в жернова криминальных разборок. В новой семье ей была отведена роль падчерицы, но, в отличие от европейской Золушки, наша российская может быть очень опасной... Особенно, когда она смотрит на мир сквозь прицел винтовки...
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
Наш привычный мир давно уже не тот, каким он был. Что же в нем изменилось? В уравнении нашей жизни поменялся всего один-единственный знаменатель – у нас больше не было стран, государств, власти, у нас была – Провиданс. Алгоритмическая машина, выдающая каждому человеку биометрический паспорт с полным набором характеристик, включающих в себя срок жизни, таланты, профессию. Благодаря этому на Земле воцарились мир и покой. Но так ли это на самом деле? Общество, разделенное на две касты – Медную и Платиновую, свято верит в фальшивую утопию их нового мира.
В годы «перезагрузки» отношений между Россией и США спецслужбы обеих стран активизируют сотрудничество по недопущению распространения в мире ядерного оружия. Задача – предотвратить создание атомной бомбы Ираном, который самостоятельно накопил большое количество высокообогащённого урана и как никогда близок к производству смертоносного оружия. Но у российской и американской разведок разный подход к решению иранского ядерного вопроса… Новая книга профессионального журналиста, кандидата психологических наук, преподавателя Академии ФСБ Александра Витковского.