Перстень царицы Савской - [73]

Выехав из ущелья, мы остановились на том самом месте, где несколько месяцев тому назад мы беседовали с Барунгом и где бедняга Квик двинул своего верблюда на коня Джошуа, так что этот герой свалился на землю. Здесь мы привели в порядок наш караван, вооружились винтовками и револьверами и разделили между собой патроны, так как до сих пор нам не выдавали на руки нашего оружия.

Нас было всего четверо, и нам предстояло вести сравнительно большое количество верблюдов, так что мы были вынуждены разделиться. Мы с Хиггсом отправились вперед, потому что я лучше других был знаком с дорогой, Оливер поместился в центре, а Родрик замыкал шествие: у него было превосходное зрение и превосходный слух, и он хорошо умел управляться с верблюдами.

Направо от нас лежал город Хармак, и мы увидели, что он совершенно пустынен. Фэнги, очевидно, покинули страну.

Дальше мы проехали мимо долины Хармака и увидели огромного сфинкса, остававшегося все на том же месте, где он лежал много тысяч лет, и только его голова «улетела в Мур», а в плечах зияли большие темные дыры, — результат взрыва. Из львиных пещер не доносилось ни звука. Без сомнения, все священные львы погибли.

Хиггс, археологический аппетит которого успел вновь пробудиться с новой силой, предложил подъехать к сфинксу и произвести обмеры, но я отверг это предложение и спросил, не сошел ли он с ума. Хиггс замолчал, и я знаю, что он до сих пор не простил мне этого.

Мы в последний раз взглянули на Хармак и быстрее поехали вперед. Мы ехали до наступления темноты, и она настигла нас у тех самых развалин, где Шадрах пытался отравить Фараона, который позже перегрыз ему горло. Здесь мы сделали привал на ночь.

Раньше, чем рассвело, Родрик поехал вперед на разведку и, вернувшись, сообщил, что никого не встретил. Мы поели пищи, которую нам дали Абати, — не без страха, что она может быть отравлена. Мы решили ехать по направлению к Египту, тем более, что дорога была нам знакома.

У нас, правда, возникал спор, не попытаться ли поехать по северной дороге, о которой нам говорил в свое время Шадрах и которая была короче, но мы отвергли этот план, оттого что никто из нас по этой дороге не ездил, и потому еще, что Родрик сказал нам теперь кое-что такое, чего он не хотел говорить раньше. Он действительно никого не видел, но на расстоянии около тысячи ярдов от нашего лагеря он обнаружил следы большого войска, совсем недавно проходившего здесь, и был убежден, что это войско Барунга, собирающегося напасть на Мур.

Мы поехали по прежней дороге, двинувшись в путь около двух часов пополуночи, и ехали безостановочно до рассвета следующего дня. Теперь мы убедились в правильности наблюдений Родрика, потому что мы тоже натолкнулись на следы войска, состоявшего из многих тысяч воинов, и войско это было войском Фэнгов, как мы убедились в том по отдельным частям вооружения, найденным нами на земле.

Никого из воинов мы, однако, так и не увидели, и, быстро поехав вперед, около полудня добрались до реки Эбур, через которую мы без труда переправились, так как вода стояла совсем низко. Мы переночевали уже на другом берегу реки.

Незадолго до рассвета, когда Хиггс стоял на часах, он разбудил меня.

— Мне очень жалко тревожить вас, дружище, — сказал он, — но на небе творится что-то неладное, и я счел нужным показать вам это.

Я поднялся и посмотрел. В прозрачном воздухе звездной ночи виднелись вдали контуры гор Мур. Над ними все небо заливал какой-то красноватый свет. Я срачу сообразил, в чем дело, но скачал только:

— Разбудим Орма, — и направился в ту сторону, где он улегся под деревом.

Он не спал, а стоял на небольшой кочке и смотрел на дальние горы и на зарево над ними.

— Мур в огне, — сказал он торжественно. — Мур в огне! — повторил, отвернулся и пошел прочь.

— Бедная Македа! — сказал я Хиггсу. — Что будет с нею?

— Не знаю, — отвечал он, — но, хотя когда-то я восхищался ею, теперь я считаю, что она заслужила все, что бы с ней ни случилось, маленькое лживое создание! Впрочем, надо сознаться, — добавил он, — что она дала нам превосходных верблюдов, не говоря уже о том, чем они нагружены.

Но я только повторял:

— Бедная Македа!

За этот день мы проехали немного, так как мы хотели отдохнуть и дать отдохнуть и напиться верблюдам, прежде чем погрузимся в пустыню. Мы не торопились еще и оттого, что знали, что нас никто не преследует. Ночь мы провели в котловине у склона холма. На рассвете нас разбудил Родрик, стоявший на часах, который крикнул, что кто-то приближается к нам. Мы вскочили на ноги и схватились за ружья.

— Где они? — спросил я.

— Там, там, — ответил он, указывая по направлению к вершине холма.

Мы обежали несколько кустов, мешавших нам видеть самую вершину, и увидели там силуэт одинокого всадника, сидевшего на очень утомленном коне. Конь совсем задыхался, и голова его была опущена вниз. Фигура всадника была завернута в длинный плащ с капюшоном, и он, казалось, осматривал наш лагерь, как это мог бы делать шпион. Хиггс прицелился в него, но Оливер, стоявший подле него, ударил по дулу снизу, так что пуля пролетела мимо.

— Не надо, — сказал он. — Если он один, не к чему убивать его, а если их много, вы только привлечете их сюда.