Перстень без камня - [45]

Для порядка Йемителми еще раз выслушал краткий рассказ королевского секретаря о том, что за пару минут отсутствия Орвеля никто в дверь его кабинета не входил. Показания Эсселя с медальоном истины на шее ничуть не отличались от его же слов без оного.

Затем главный почтальон собрал своих подчиненных. Здесь разговор был сразу начат с клятвы молчания, причем третьей степени, что означало смерть при попытке разглашения. Дюжине почтальонов была доверена государственная тайна похищения перстня. Йемителми сотрудников подбирал лично, глупых или ненадежных среди них не было, и в том, что они безупречно выполнят свою задачу, южанин не сомневался. Задача, правда, была расплывчатой — раствориться в толпе, смотреть и слушать, искать намеки на все необычное. Йемителми не забывал о двух заговорах, северном и южном. Почтальоны обвешались амулетами из богатого арсенала и отбыли выполнять приказ.

Главный королевский почтальон взглянул в окно, а затем, не поверив своим глазам, на хронометр. Ему казалось, что с утра прошла длинная утомительная вечность, а на самом деле день едва начинал клониться к вечеру. Это хорошо. Потому что нужно еще многое успеть. А на сегодняшний вечер у него было намечено очень важное дело. Настолько важное, что даже исчезновение перстня не могло его отменить.

* * *

Хедвига дор Зеельмайн чувствовала себя странно. Привыкшая все анализировать, докапываться до мелочей, держать в полном порядке тончайшие движения собственной души, она не могла подобрать своему нынешнему состоянию ни определений, ни хотя бы аналогий. «Странно, — повторяла она себе. — Все это очень странно». Мысли были смятенными, слова не значили ничего, события несли ее в потоке, как лодку без весел.

С того момента, как она, позабыв обо всем, ворвалась в апартаменты Мбо Ун Бхе, что-то переменилось. Не во внешнем мире, нет — внутри нее. Можно создать убедительную ложь, можно вернуться в прежний порядок жизни, но она сама стала другой, и этого нельзя отменить. Ситуация с перстнем была опасной и непредсказуемой, следовало искать и как можно быстрее найти заговорщиков, нужно было мыслить государственными категориями и принимать верные решения. А блистательная дор Зеельмайн чувствовала себя не призванным в строй магом, а… женщиной.

Окружающий Хедвигу хаос карнавала как нельзя лучше отражал тот сумбур, что творился у нее внутри.

Когда Тарсинг вставил поддельный камень в поддельный перстень и неизвестный вор проделал то же самое с подлинником, Хедвига дор Зеельмайн не сдержала вздоха облегчения. Магическое поле накрыло острова, и значит, ей, по крайней мере, не придется драться с врагом безоружной. Без магии она казалась себе не просто безоружной, а слепой, глухой, полумертвой. Теперь к ней вернулись силы.

Первым делом она попыталась нащупать перстень в магическом пространстве, но артефакт был неразличим. Что ж, странно было бы, если б похитители не озаботились защитой, однако попробовать стоило. Дор Зеельмайн не сомневалась, что Ун Бхе тоже предпринял попытку, и, надо полагать, преуспел не больше ее.

Гетцельшойзе! Дела обстоят прескверно, честно сказала себе Хедвига. И что теперь? Броситься в бой, конечно же. Победить или погибнуть. Но перед этим позволить себе маленькую передышку.

Она ушла с подмостков практически вслед за королем. Взмахом руки пресекла попытки свиты увязаться за ней. Два шага в сторону, в толпу, и вот уже к ближайшей улочке протискивается не надменная северянка, светловолосая и белокожая, а знойная южанка — черные волосы разметались по смуглым плечам, алые губы распустились хищным цветком, чуть раскосые глаза темны и огромны. Путь красавицы был отмечен восторженными восклицаниями и нескромными комплиментами. За каких-нибудь три десятка шагов она получила две клятвы в вечной любви, пять предложений провести вместе ночь, два — выпить пива, одно — протанцевать до утра. К последнему прилагалась красная роза. На предложения южная красотка ответила ослепительной улыбкой и отрицательным жестом, розу воткнула в волосы и скрылась в переулке.

В квартале от площади Мбо догнал ее. Тигр Юга остался тигром, но превратился почти в альбиноса. Снежные волосы, прозрачные глаза, северная бледность — и смертоносная грация крупного хищника, от которой у Хедвиги забилось сердце. Карнавальный сын Севера схватил за руку карнавальную дочь Юга, развернул к себе, и любовники слились в поцелуе. Прямо посреди улицы. Сегодня — можно. Кто-то из зевак захлопал. Краткий миг вседозволенности, ради которого жители обоих континентов стремятся на острова. Карнавал отпускает грехи… на время карнавала. Веселитесь, маски, каждый миг праздника на счету!

Задыхаясь и смеясь, Хеди отстранилась.

— Пойдем, — попросила она. — Погуляем по городу, как обычные люди. Выпьем дешевого вина в кабачке. Потанцуем под флейту и тамбурин. Ты купишь мне простенькую коралловую подвеску на память.

— Если хочешь, любовь моя, — серьезно сказал Мбо.

И они сделали все это и еще многое. Для начала они выбрали в лавке две полумаски, красную атласную и синюю бархатную. Скрыть под масками из ткани магические личины — это была отличная шутка, понятная им обоим и больше никому. Затем они выпили кислого красного вина, которое наливали из бочки прямо на улице. Тут же и танцевали. Музыканты были пьяны — виола фальшивила, губная гармоника давала петуха, барабан пытался упасть. Мбо закружил Хедвигу в танце, подхватил на руки и продолжал танцевать с ней на руках. Публика им хлопала, они сбежали. Спустились вниз, в гавань, выпили в провонявшем рыбой кабачке слишком крепкого пива и заели отличной копченой салакой. В другом кабачке, поприличнее, видели капитана Кранджа с компанией, а как-то на улице столкнулись нос к носу с королем Тарсингом в зверином обличье. Король не сводил глаз со своей спутницы, а девушка улыбалась ему милой, мягкой улыбкой. Мбо и Хеди переглянулись и поняли друг друга без слов.