Гость, склонившись над ним, внимательно смотрел. Павел Сергеевич улыбнулся. Темная струйка вытекла из уголка его рта. Трошин собираясь последними силами вымолвил:
– Как же это я там? Ведь я сразу видел, что-то тут не чисто. Ай – ай! Как же это я так?
Еще один глухой хлопок раздался в кабинете. На этот раз пуля попала начальнику уголовного розыска прямо в лоб.
Гость медленно повернулся и тихо подошел к двери. Вытащил ключ – который торчал в замке и вышел в коридор. Он был пуст. Посмотрев по сторонам, мужчина вставил ключ в замочную скважину и закрыл кабинет на замок. Оглядевшись, он достал из кармана платок и быстро вытер ручку. Повернулся и уверенным шагом направился к лестнице.
– Что-то я вообще ничего не могу понять! Объясни мне дурочке! Прямо в РОВД убивают начальника уголовного розыска и никто, ничего не видел и не слышал! До этого убивают главного свидетеля по бойне на автотрассе и опять – никто ничего не видел и не слышал! Это вообще, на какой-то, итальянский спрут похоже! Мафия бессмертна и всесильна, что ли! – Вера Лесина нервно ходила по кабинету.
Она курила и на ходу сбрасывала пепел прямо на пол. Поляков сидел в углу и смотрел за следователем. Напротив, Виктора сидел Толстиков и буравил его своими глазами. Тяжелый взгляд уэсбешника, немного раздражал Виктора. Но он, делал вид, что ничего не замечает.
– Вы понимаете, этот человек, который убил нашего Павла Сергеевича, он, по словам дежурного сержанта, предъявил удостоверение из краевого управления! Как и кто мог знать! – начальник Дивногорского ГОВД Евгений Бочкин, стоял почти по стойке смирно.
Подполковник боялся сделать лишнее движение. На его лице каждый мускул был напряжен. И хотя в кабинете он был хозяин, Бочкин не решался даже присесть на стул, а лишь поглядывал на свое рабочее место, на котором сидел начальник краевого управления УСБ.
– Евгений Карлович, скажите. А может у Трошина были враги? Может, он кого из местных авторитетов прищучил? – миролюбиво спросил Толстиков и перевел свой взгляд с Полякова на Бочкина.
Подполковник нервным движением достал из кармана форменных брюк платок и вытер вспотевший лоб.
– Да нет. По последним делам мы так, мелочевку расследовали. Убийства если и были, то в основном бытовые. Ну, знаете ли, пьяный муж жену зарезал, или наоборот. Так все по мелочи. Особых то дел в нашем небольшом городишке не было. Не знаю я. Вряд ли кто-то у него из врагов был такой, что решился на убийство. – Бочкин вновь вытер лоб платком.
– Да вы, садитесь, Евгений Карлович, садитесь. Что стоять то, как на плацу. Кстати у вас прямой с генералом есть? – словно добрый учитель спросил Толстиков.
– Да, да конечно, вон красный аппарат.
– Хорошо. После нашего разговора я позвонить должен. Ну, а вы что думаете? А Виктор Степанович? – Толстиков вновь покосился на Полякова.
Виктор пожал плечами. Он отвечать не торопился. Не спеша, достал из кармана сигареты и закурил. Стряхнув пепел, он посмотрел в глаза Толстикову. Тот ждал его ответа. В кабинете воцарилась напряженная тишина. Поляков выпустил дым и тихо сказал:
– Я подозреваю, что это вообще один человек сделал.
– Нет, не может быть! Зачем кому-то убивать свидетеля и начальника уголовного розыска? – запротестовал Бочкин.
Он уселся на стул и сложил руки на коленках как школьник. Толстиков, не замечая его протестов, сощурил глаза и спросил Виктора:
– Почему, вы так решили?
– Да потому, что этот человек прекрасно знал, что ему надо.
– И что же ему надо было? – Толстиков немного разозлился.
Бочкин, видя это, притих. Начальник ГОВД хотел, было что-то возразить, но не решился. Он боязливо посмотрел на Лесину. Та, как ни в чем не бывало, курила и смотрела в окно.
– Ему надо было устранить главных свидетелей. Что бы вообще никто ничего сказать не мог. Вот и все. Что бы вообще все концы отрезать. Сейчас в нашем деле – их практически нет. Все. И главное нет официальных бумаг.
– Каких еще бумаг? – подала голос Лесина.
Она тоже насторожилась. Затушив окурок, Вера отошла от окна и сила рядом с Виктором.
– Вера, ты что забыла, наши последние минуты общения с покойным Трошиным? – Поляков спросил это медленно, стараясь освежить воспоминания следователя.
– А что? Вроде просто попрощались. И все. Уехали.
– Нет не все. Ты хотела забрать у него, протокол опроса. Который он сделал с единственного свидетеля. И в этом протоколе значит, было, что-то важное. И второе – если убит главный свидетель – значит, он мог видеть наших главных друзей.
Толстиков в этот момент, встал из-за стола и махнув рукой, вежливо сказал Бочкину:
– Евгений Карлович, вы не могли бы, на несколько минут нас оставить!
Бочкин охотно вскочил со стула и почти побежал к выходу. Начальник ГОВД словно ждал этих слов. Было видно, что ему совсем не хотелось вникать в подробности какого-то пусть даже очень важного дела. Подполковник выскочил из кабинета, словно довольный ученик, освобожденный учителем, от ненавистного ему, урока алгебры.
Толстиков, проводил его взглядом. Когда дверь закрылась, зло сказал:
– Я попрошу, впредь при посторонних, вообще о нашем деле не говорить!
Лесина удивленно на него посмотрела:
