Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках - [12]

– Двенадцать, – вырвалось у адвоката.

– Двенадцать? – переспросила Делла.

– Двенадцать, – повторил Мейсон, и его глаза весело блеснули.

– Босс, о чем ты говоришь?

– Совсем недавно я сказал тебе, что в этом расследовании, складывая два и два, я получаю не четыре, а шесть, и меня это тревожило. Теперь при сложении двух и двух у меня получается двенадцать.

– В каком смысле?

Он покачал головой.

– Давай какое-то время даже не думать об этом. Не так часто нам выдается шанс расслабиться, Делла. Давай есть, пить и веселиться, потанцуем, а потом вернемся в офис и пригласим на совещание Дрейка. К тому времени идея, которая вертится у меня в голове, вероятно, обернется миражом. А если это не мираж, – мечтательно добавил Мейсон, – тогда у нас потрясающее расследование. Расследование-сенсация. Настоящая бомба!

– Поясни, шеф.

Он покачал головой.

– Едва ли так будет, Делла. Это всего лишь мираж. Давай пока про это забудем, и тогда не ощутим разочарования, если информация, которую добудет Пол Дрейк, покажет, что мои умозаключения не стоят и ломаного гроша.

– Ты хочешь сказать, эта девушка… – начала Делла.

– Стоп, стоп, – прервал он ее. – Не спорь с боссом. Пойдем, заиграли фокстрот. Помни, даем мозгам отдых.

Мейсон не спешил закончить обед, не говорил больше и о делах. Делла ему подыгрывала. Больше часа они наслаждались возможностью отдохнуть, которая так редко выпадает людям, работающим вместе, делящим победы и поражения и так хорошо понимающим друг друга, что отпадала всякая необходимость в лицемерии, столь часто становящимся неотъемлемой частью человеческих отношений.

И лишь когда унесли пустые тарелки из-под десерта, адвокат допил последнюю каплю ликера и со вздохом сказал:

– Что ж, Делла, продолжим гонку за миражом и попробуем доказать, что это все-таки мираж.

– Ты так думаешь?

– Не знаю, и боюсь думать, что нет. В любом случае, давай позвоним Дрейку. Пусть подойдет в офис.

– Послушай, босс, вот о чем я подумала, – Делла встала из-за стола. – Допустим эта женщина, зная об ордере на ее арест, выданном в Калифорнии, убежала в Австралию, и…

– Ни слова больше, – Мейсон положил руку ей на плечо. – Давай не будем летать в облаках. Мы должны твердо стоять на земле. Позвони Полу Дрейку и скажи, что мы ждем его в офисе, а я поймаю такси.

Она кивнула, но по глазам чувствовалось, что мыслями она вся в расследовании.

– Разумеется, если епископ – самозванец…

Мейсон наставил на нее указательный палец и согнул большой, будто это курок револьвера.

– Молчи или стреляю!

Делла рассмеялась.

– Я позвоню Полу, пока буду пудрить носик, босс, – и исчезла в дамской комнате.

Пол Дрейк постучал в выходящую в коридор дверь кабинета Перри Мейсона, и Делла Стрит впустила его.

– Вижу, вы вкусно пообедали, – улыбаясь, отметил Дрейк.

От ресторанной беззаботности Мейсона не осталось и следа. Лицо стало напряженным, взгляд пронзительным.

– Что у нас с епископом, Пол? – спросил он.

– Епископ в настоящее время может передвигаться самостоятельно, – ответил детектив. – Выписался из больницы и вернулся в отель. Правда, без шляпы. На голове столько бинтов, что видны только один глаз и кончик носа. Согласно последним донесениям, в таком виде едва ли он сможет читать проповеди.

– А как эта Ситон?

– По-прежнему в своей квартире на Западной Адамс-стрит. Не выходила оттуда. Вероятно, ждет звонка епископа, и не собирается уходить, пока он не позвонит.

Мейсон нахмурился.

– Нет в этом смысла, Пол.

– А по-моему, это как раз и имеет смысл, – возразил детектив. – Она собирала вещи, когда мы заглянули к ней. Несомненно, готовилась к отъезду. Она признала, что собиралась в путешествие с епископом или с пациентом, с которым он собирался ее связать. Вот и ждет, пока епископ даст ей более четкие инструкции. Она сидит у себя с того самого момента, когда епископа отвезли в больницу.

– Не уходила на обед?

– Не открывала даже дверь черного хода, чтобы вынести мусор, – ответил Дрейк.

– Твои люди следят и за парадной дверью, и за черным ходом?

– Совершенно верно. Человек, который проследовал за ней из отеля, наблюдает за парадной дверью, а через пять минут после нашего отъезда другой мой сотрудник взял под контроль черный ход.

– Делла нашла кое-что интересное, – сменил тему Мейсон. – Возможно, важное. Джейнис Элма Браунли приплыла из Австралии на пароходе «Монтерей».

– А что тут интересного или важного? – спросил Дрейк.

– Епископ Мэллори прибыл на том же пароходе. Они провели вместе две или три недели. И если только я сильно не ошибаюсь, женщина, которой интересовался епископ в связи с непредумышленным убийством, – мать этой молодой красотки.

Дрейк задумчиво нахмурился.

– Мы с Деллой помозговали над этой идеей, Пол. Может, все это бред. Я даже не решился озвучивать мои мысли. Хочу, чтобы ты послушал и высказал свое мнение.

– Валяй, – кивнул Дрейк. – Всегда готов находить дыры в твоих идеях.

– Допустим, эта Браннер сбежала в Австралию. Допустим, она родила девочку после того, как Оскар Браунли вернулся в Штаты. Допустим, епископ Мэллори, тогда священник англиканской церкви, пристроил девочку в хорошие руки. Допустим, отдал ее в семью по фамилии Ситон, а потом, допустим, отплыв в Америку на пароходе «Монтерей», встретил на корабле девушку, которая представлялась всем, как Джейнис Браунли. Он знал, что она – самозванка, но, допустим, не стал торопиться с разоблачениями. Сначала решил собрать более веские улики, к примеру, найти настоящую внучку Браунли. Так что у меня не складывается?