Перплексус - [29]

— Диамагнетики. Стабильная магнитная левитация.

Подогнав торшеры, Биссектрис взяла в руки эскиз, положила перед Оллой и попросила её закрыть глаза. Затем, мастер спросила каким-то невероятно приятно звучащим тембром:

— Ещё раз внимательно посмотри на эскиз и закрой глаза. Расслабься и дыши ровно.

Олла выполнила всё в точности, как её попросили.

— Теперь скажи, ты себя хорошо чувствуешь? — продолжала Бисс.

— Да, — устроившись поудобнее, сказала девушка.

— Тебе правда нравится рисунок?

— Да, — не раздумывая, ответила она.

Тон голоса мастера становился всё тише и проникновеннее:

— Я правильно поняла, что оставляем всё так, как есть?

— Да, — решительно заявила Олла.

— Тебе комфортно в кресле? — ещё мягче произнесла Бисс.

— Да, — сказала Олла, буквально ощущая комфорт всем своим телом. Её язык уже еле ворочался, и говорить ей было лень.

— Ты точно готова сделать это?

— Да-а, — словно зачарованная, подтвердила девушка.

— Твои веки тяжелеют, ты спокойно и медленно погружаешься в сон?

Олла не успела ничего ответить — «Да» было сказано её организмом — он погрузился в гипнотический сон.

— …Очнись, — прозвучал мужской голос, за которым последовал громкий двойной хлопок в ладоши.

Девушка пробудилась. Она, по-прежнему, находилась в кресле. Виам стоял, а Биссектрис сидела рядом.

— Как самочувствие? — поинтересовалась мастер.

— Я… я в порядке, — поспешила ответить Олла, хотя перед глазами всё шло пятнами и расплывалось. — Что… что случилось? Я уснула?

— Ну, в принципе, да. Можно и так сказа…

— Хотя, знаете, — прервала реплику девушка, поднимаясь с кресла, — Что-то мне нехорошо. Пожалуй, мне лучше выйти на воздух.

Она встала и, пошатываясь, направилась к выходу. Виам прихватил её под локоть, чтобы проводить, но Олла одернула руку:

— Нет-нет, я сама. Спасибо…

Девушка вышла из здания и остановилась на углу, прислонившись к стене. Ей было трудно передвигаться и, вообще, она странно себя ощущала — какое-то неприятное чувство, словно кто-то пошарил по её карманам и залез в сумочку.

По телу блуждала невероятная слабость, а в правой руке — пульсирующая боль — от плеча до кончика указательного пальца.

Воздух казался тяжёлым и плотным, свет — излишне ярким, звуки — чрезмерно резкими. Такое в последний раз она переживала после того, как, уснув, сильно обгорела на пляже и отлежала руку.

Олла опустила веки и несколько раз медленно, глубоко вдохнула, стараясь переключить внимание хоть на что-нибудь, кроме самочувствия. Легкий аромат цветущих садовых деревьев наполнил её легкие. Он был так приятен, что девушка не верила в его реальность и открыла глаза, чтобы… через секунду забыть и о недомогании, и о боли, и вообще обо всём на свете.

Она замерла. Девушка не понимала, что перед ней, и не узнавала этого места. Великолепие улицы не могло сравниться ни с чем из того, что она когда-либо видела. На тротуарах, по обе её стороны, росли изящные черри блоссом, а над местом, где она стояла, не было видно неба — вместо него бесчисленное множество больших бело-розовых бутонов свисали вниз.

Здания, казалось, стали красочнее, ярче, четче.

Олла в изумлении смотрела по сторонам, а затем обернулась и застыла в восхищении.

— О, боже, — не могла сдержать эмоций девушка. Вернее, не могла их определить, потому что первоначальное восхищение вытеснялось непониманием происходящего.

Она повернула голову и увидела стоящих у дверей салона Биссектрис и Виама. Глядя на них и указывая на то, что было перед ней, девушка пыталась сформулировать вопрос:

— Вы… Что… Я… Это же… нет?

— Это… — замешкался Виам, не зная, как лучше выразиться.

— Это Реальность, — переглянувшись с ним, сказала Бисс.

V

— Что? Это… Реальность? В смысле, виртуальная? — переспросила Олла, сразу вспомнив о представлении в балагане, и машинально подняла руки к пенсне-гарнитуре, чтобы убедиться, что она отключена.

— Это Реальность, в смысле реальная, — поправила девушку Биссектрис.

Олла повернулась обратно, где, несколько мгновений назад, её взору предстала фантастическая картина, которая вдруг принялась исчезать, будто теряя фокус.

Боковым зрением девушка всё ещё видела какие-то образы и обрывки объектов, поэтому крутила головой, пытаясь поймать изображение. Ей хотелось снова взглянуть на этот невероятно потрясающий и необыкновенный пейзаж, но, каждый раз, когда она поворачивалась, картинка снова ускользала от неё.

— Остановись, — сказал подошедший к Олле Виам. — Не надо ловить изображение, позволь ему поймать твой взгляд. Сфокусируй зрение в одной точке.

Девушка подчинилась, даже не задумываясь, откуда Виам знает, что надо делать. Какое-то время она не сводила глаз с одной точки, и очень скоро начала видеть, хоть ещё и размытую, но уже целостную панораму футуристического мегаполиса.

Видя это, она почему-то думала о своих 3D жалюзи. Пару раз, при смене на них пейзажей, ей попадались подобные картины, но они казались какими-то фальшивыми — что-то вроде дрянного кино, в котором непомерно много спецэффектов. Теперь же, всё это было наяву… или нет?

Последние события, да и день в целом, пока больше напоминали удивительно складный сон. И, по правде говоря, если это был он, то просыпаться ей не хотелось абсолютно.