Перплексус - [23]

Олла почему-то сразу вспомнила о словах фрау про 50 % вероятность всевозможных событий, хотя, на самом деле, Виам говорил о праздничной скидке в кафе, которая была указана в чеке, вместе с причиной.

Люди, собравшиеся под балконом балагана, дружно смеялись. Над ними выступали наряженные в костюмы скоморохов зазывалы, расхваливая предстоящее представление, отпуская забавные шутки, легкие колкости и разыгрывая простые сценки.

Затем глашатай известил публику, что прямо перед ними, на площади расположился балаган абсурда, который вот-вот собирается дать единственную гастроль.

— Здравствуйте, — обратился Виам к кассиру, — мы хотели бы посмотреть на представление.

— Добро пожаловать. Только, боюсь, посмотреть его невозможно, — отозвалась эффектная девушка за кассой.

— В смысле? Но ваш глашатай говорил…

— Не важно, что он говорил, — перебила его девушка, улыбнувшись. — Важно, что вы услышали.

— Эм, ок. Мы услышали его слова и хотели бы увидеть…

— Да! — Снова резко прервала она парня, — Именно так! Увидеть, а, вернее, услышать.

— Оу, ну, хорошо, допустим…

— Нет, молодой человек, здесь не может быть условностей или двусмысленности. «Услышать» — и никак иначе!

Парень переглянулся с Оллой и пожал плечами.

— Два билета, пожалуйста. Один взрослый и один… — Виам вопросительно посмотрел на свою спутницу.

— Два. Два взрослых, — оценив улыбкой шутку, продолжила она.

Виам расплатился и ожидал билетов, но вместо них получил 2 маленьких круглых коробочки.

— Пожалуйста. Приятного просмотра, — доброжелательно сказала кассир.

— Спасибо. А что это? — поинтересовался Виам.

— Аудиосет, конечно, — ответила кассир. — Надеюсь, у вас есть пенсне и вам не надо объяснять, как им пользоваться?

— Эм… Не знаю. Я бы не отказался от углубленного инструктажа, — сообщил Виам, краем глаза наблюдая за своей спутницей.

— Bitch, please, — не выдержала Олла, видя, что эти двое, похоже, нашли общий язык, — Может, уже пойдем? За нами очередь из желающих приобщиться и они негодуют, как и я. Так что вы, — обращаясь к кассиру, — крутите свою шарманку, а ты, — посмотрев Виаму прямо в глаза, — следуй за мной. Меньше слов, больше дела! Верно говорю?

— Верно, — ответил парень, впечатленный словами девушки, ведь яснее знака, что он ей нравится, нельзя было придумать.

Отойдя от кассы, ребята открыли коробочки. В них была беспроводная мини-гарнитура.

Вставив её в уши, они тут же увидели, что… ничего не произошло, только, показалось, что перед глазами на пару секунд появилась какая-то рябь.

У входа их остановил тот самый саксофонист.

— У меня к вам лишь один вопрос. Подождите, — сказал он и быстро повернулся на 360 градусов, а когда снова посмотрел на них, то выглядел, как темнокожий Отелло. — Молились ли вы на ночь? — обратился он к ним с шекспировским драматизмом.

— Ах-хах, ещё бы, Отелло. После вашей игры я дважды прочитала «Избави мя от лукаваго», — не растерялась Олла.

— Оу, правда? А я всё думал, чего это со второго раза так хорошо получилось? — поддержал шутку саксофонист. — Тогда готовы ли вы увидеть и, самое главное, услышать?

Виам посмотрел на Оллу. Она отрицательно покачала головой, снова вспомнив о том, как плохо этот человек может играть.

— Нет, — ответил он за двоих, улыбнувшись.

— «Нет» — это то, что нужно, — подмигнул мужчина и открыл кулису, приглашая ребят войти.

Им навстречу тут же вышла пара недовольных чем-то человек.

Виам проводил их взглядом и увидел, что саксофонист обращался к следующему посетителю уже в образе Гая Юлия Цезаря с вопросом «И ты, Брут?»

Внутри, в небольшом невзрачном зрительном зале, перед сценой, каскадом были установлены ряды простых, на первый взгляд, грубо сколоченных скамеек.

Ребята заняли места наверху, которые показались им вполне комфортными, благодаря лежавшим на них подушкам. Осматриваясь, они видели, как некоторые только вошедшие зрители разворачивались и покидали помещение театра. Хотя, многих других ничего не смущало.

— Знаешь, мне почему-то в голову пришла мысль, что этот театр как бы сразу отсеивает тех, кто изначально судит только по внешнему виду, — сказала Олла.

— Думаю, за эти слова саксофонист поставил бы тебе «лайк», — Виам с улыбкой напомнил об её первом впечатлении от игры музыканта.

Едва он успел произнести это, как представление началось.

Зрители замерли в ожидании.

Конферансье — полный мужчина в потрепанном фраке, с видимым между пуговиц сорочки пупком и мятом котелке, не стал утомлять собравшихся долгим вступлением. Поднявшись на поскрипывающую под тяжестью его шагов сцену, он перешёл сразу к делу:

— Дамы и господа! Добро пожаловать в театр абсурда «Спонтанта». Его создатель считал, что представление, как жизнь, должно происходить «здесь и сейчас». Он не желал ничего планировать и жил настоящим моментом. Наше выступление всегда спонтанно, ибо это порыв души. Наше выступление единственно, ибо это подарок судьбы. Наше выступление — не случайность, ибо оно только для тех, кто оказался в нужное время, в нужном месте!

Необычное рядом, но мы упорно не замечаем его, — сказал он и свет на секунду погас. Это было похоже на то, если бы все зрители одновременно моргнули, и, вдруг, увидели перед собой уже не сцену, а театр теней. Да, теперь к ним обращалась тень конферансье, в окружении теней декораций. — Не замечаем, потому, как уверены, что это невозможно. Но, credo quia absurdum — «Верую, ибо абсурдно», так как если вы хотите увидеть то, чего нет, надо перестать видеть то, что есть.