Perpetuum mobile - [41]

Без всяких сослагательных наклонений! Любая попытка подняться, даже резко повернуться – гибель. Я невесело рассмеялся, смех мой рассыпался дробью по этим проклятым ступеням. Поднес руку с часами к глазам, стрелки уже слабо светились в наступающей тьме. Очень-очень медленно повернулся так, чтобы опереться спиной о скалу, нагретый за день камень хранил тепло. Алый свет заката становился все глубже, одно время его оттенок напоминал цвет флага Острова, потом стал незаметно угасать. И наступила ночь.

Когда-то я умел входить в состояние легкого самогипноза. Не бодрствование, но и не сон, какой-никакой контроль над собой сохраняешь. Попытался оживить былой навык. Увы. Но спать нельзя, иначе могу проснуться уже на том свете…

Все ж на короткое время я задремал, к счастью, не переменив позы. Когда очнулся, луны уже взошли: маленькая серебристая Минна была наполовину скрыта крупным желтком Обо. Ночь соединения. Редкая ночь. Она выпала мне, чтобы умереть сегодня? Предположим, к неожиданной смерти я давно готов, но умру с досадой: кое-что так и не доделал. Да и Наоми будет огорчена. Я почти отвык называть ее так. Хозяйка… и все тут. Когда-то было иначе.

Тридцать три года назад я встретил молодую женщину двадцати двух лет от роду. Видите: и в цифрах какая-то многозначительность, разве это случайно? Впрочем, опять я отвлекся. Наоми Вартан – странноватое имя, да и сама она бывала временами не от мира сего. Физиономией, на мой вкус, больше миловидная, чем красивая, а сложена божественно хорошо. Нет, мы ни разу не были близки, но мне приходилось видеть ее обнаженной.

Много чего было. Борьба и победы. Любовь – моя к ней, но не ее ко мне. Роль друга-конфидента, временами ужасно меня тяготившая. Наоми, вовсю эксплуатировавшая свое исключительное обаяние, но вначале ужасно наивная, избегавшая любых проявлений жестокости – едва не погибла. А после… начался ее Светлый путь к вершинам абсолютной власти. На карте Остров, прилепившийся у западного побережья Мира, выглядит козявкой. Но все прибрежные государства четвертый десяток лет – наши вассалы. С севера на юг: Магистрат Норденка – наша кузница, верфь и крупнейший банк, Протекторат Ганы – торговля на нашем краю Мира. И южный форпост – Тир вкупе с Горной страной. А на востоке за невысокой горной грядой Барьера лежат необъятные земли Эгваль, столько лет тужащейся стать великой державой.

Пережитые испытания закалили Наоми. За обликом суровой, а временами свирепой владычицы давно не прочитывается прежняя забавная девушка. Так меняемся мы, так время и жизнь меняют нас. И какая все-таки жизнь странная штука! Дочь некоего малого народа, сегодня, по сути – повелительница империи. Вот только с преемством власти возможны проблемы. У Наоми нет детей, хотя однажды ребенок был. (Очень печальная история, я не хотел бы ее вспоминать). Будущее внушало мне известные опасения. Любая тенденция, дойдя до крайности, вызывает к жизни силы, противодействующие ей. Когда-то бурно растущая, «Империя Хозяйки» теперь сталкивалась с сопротивлением, чреватым будущей большой войной. К счастью, это случится уже за пределами моей жизни.

Однажды Наоми пошутила, что любопытно было бы увидеть меня молодым. К тому времени старый развратник – я оставил глупые надежды на ее взаимность. А позже Наоми сама предложила мне выбор. Тысячу дней любви, как плату за спасение ее жизни, затем почетную ссылку. Или – роль тайного соправителя, серого кардинала за спинкой ее трона – до конца моих дней. Рядом с ней и никогда вместе. Разумеется, я собирался выбрать первый путь. Как случилось, что пошел по второй дороге?

«Не смей спать!» – прикрикнул я мысленно на себя. – «Вспоминай, размышляй, выстраивай свои дурацкие оправдания. Только не спи!»

– Тонка?! Что вы здесь делаете?

Все время, пока я спускался, она делала вид, что не слышит моих шагов, пришлось ее окликнуть. Она премило улыбнулась, повела рукой.

– Вид потрясный! Вы тоже любите здесь бывать. И нервы щекочет, правда?

Еще бы. Отсюда до воды сто пятьдесят метров. Перил у площадки и нижних пролетов лестницы отродясь не водилось. Идешь вниз: слева от тебя вертикальная, плотная каменная поверхность, справа… Летите голуби. И летали. Древняя каменная лестница вдоль обрыва, ее верхние пролеты – для романтичных натур излюбленное место самоубийств.

– Мурашки по спине топают, – согласился я. – Но с поры, как Гнездо покинуто, я тут не бывал.

Девять лет назад Наоми решила устроить свою резиденцию в самом Вагноке. А Гнездо превратилось во что-то вроде музея или памятника. Сегодня Хозяйку Острова с небольшой свитой на полдня занесло сюда, я, естественно, был при ней, а Тонка… Служанка не из любимых, но дисциплинированная и старательная.

– Я знала, что захотите… – Тонка гордилась своей проницательностью – дескать, не все госпоже нашей в души заглядывать.

– Хм… я, наверно, помешал вам, Антония.

Проявившийся в моем тоне холодок ее не смутил.

– Идите поближе, доктор, места хватит.

Я уставился на гладь моря, слева внизу еле слышно шумел порт, белели паруса, а паровой буксир гадил в утреннее небо дымной струей.

Тонка тихонько пододвинулась ко мне, я ощутил ее теплое бедро.