Перо коннекта - [48]

— В Измайловский, имеешь в виду? Который рядом с тобой? Не вопрос.

— Ура! Тогда давай завтра в час, прямо на платформе метро. Интересно, мы друг друга узнаем?

— Вот и проверим, — сказал Артём, — пусть будет интрига. В крайнем случае созвонимся ещё раз, помашем ручками.

— Ладно, тогда до встречи!

Распрощавшись с Мариной, он хотел убрать телефон, но зацепился взглядом за какую-то неправильность на экране. Присмотрелся — и не поверил своим глазам. На рабочем столе появился новый значок, которого не было ещё пару минут назад. Между салатовым кружком мессенджера и чёрно-белой пиктограммой читалки мерцало серебряное перо.

Глава 17

Подземный поезд катился по синей ветке.

На этот раз обошлось без давки — суббота, день, толпа не ломится на работу. И чем дальше от центра, тем просторнее становилось в вагоне. После Семёновской, где многие вышли, даже освободилась пара сидячих мест.

Но Артём садиться не захотел. Стоял, прислонившись к стенке, в торце вагона; смотрел перед собой отрешённым взглядом, почти как настоящий москвич. Думал в основном о Марине, но мысли то и дело соскальзывали на ту коллекцию странностей, что пополнялась все последние дни.

Он вытащил из кармана смартфон, взглянул на экран.

Нет, новый значок с пером никуда не делся. Активировать его, правда, тоже не удалось. Хоть до посинения тыкай пальцем — реакция нулевая. И в списке приложений не появилось новых программ. Короче говоря, значок был, а толку от него не было.

Поезд выехал из тоннеля и минуту спустя подкатил к платформе. Артём вышел из вагона, вдохнул морозный воздух и огляделся.

Обындевелый парк прижимался к станции, а по другую сторону рельсов расположился блёклый микрорайон из кирпича и бетона. Виднелся торговый центр, облепленный рекламными баннерами. Вокруг него, как поросята вокруг свиньи, теснились табачные и водочные киоски. Несколько маршруток нетерпеливо коптили воздух в ожидании пассажиров.

Артём прошёлся взад-вперёд по перрону. Тот был полупуст; одиноких барышень не наблюдалось вовсе. Впрочем, до назначенной встречи оставалось ещё больше пяти минут.

Он сунул руки в карманы куртки и поднял воротник. Мороз за сутки усилился — хорошо хоть, не было ветра. Стылый антициклон выдавил с неба все облака; лишь несколько куцых пёрышек примёрзли к самому горизонту.

Подъехал поезд в сторону центра, вышли человек десять. Артёму заметил девчонку в дутой спортивной куртке и широких штанах — она двигалась энергично и резко, как Марина в игре. Хотел окликнуть её, но она равнодушно мазнула взглядом и зашагала прочь, к выходу с платформы. Он, глядя вслед, подумал — ну ладно, первый блин комом. Было бы неожиданно, если бы Марина пришла минута в минуту…

— Артём?

Он обернулся и удивлённо моргнул.

Встреть он её случайно — не узнал бы ни за что в жизни.

То есть, конечно, он и не ожидал абсолютного портретного сходства с игровым персонажем. И принял как должное, например, что сейчас она уже не сверкала фиолетовыми глазищами. Глаза у неё оказались вполне обычные, серые.

Но дело было не в этом.

В игре Марина была воровкой — наглой, шустрой и тощей. И одевалась так, чтобы иметь возможность бегать, прыгать и бить обидчикам морды.

А тут на него смотрела элегантная дама, наряд которой не допускал и мысли об акробатических подвигах. На ней была светлая короткая шуба и шапка из такого же меха; сапоги на внушительном каблуке; облегающая юбка средней длины. Округлые бёдра манили взгляд, а высокая грудь угадывалась даже под шубой.

И при этом Марина казалась слегка испуганной, щурилась близоруко. Как гимназистка перед экзаменом.

— Вау, — сказал Артём. — Это ты? Ну ничего себе.

— Не смущай меня. Ты так смотришь…

— Прости. И не сочти за банальность, но я сражён наповал.

— Спасибо. — Наконец она улыбнулась и, кажется, расслабилась. — Мне нравится комплимент и льстит твоё удивление. Ты думал, что я уродина?

— Не то чтобы уродина, но… Девушки обычно приукрашивают себе фигуру в игре, а ты почему-то — наоборот…

— Я там хотела стать не такой, как здесь. Ну, знаешь, не домашней тихоней, которую всё пугает, а спортивной пацанкой, авантюристкой, которая постоянно влипает в разные приключения. И внешность хотелось подходящую, и повадки. Нормально ведь получилось, как ты считаешь?

— Роль ты отыгрывала неплохо, согласен.

— В обычной игре, наверно, не вышло бы ничего, а вот в вашей — вполне. Иногда вообще забывала, что я всего лишь выпускница филфака…

Разговаривая, они спустились с перрона и углубились в парк. Вдоль дорожек тянулись невысокие сухие сугробы. Белые деревья стояли, не шевелясь. Солнце проблёскивало сквозь ветки, высекая льдистые искры.

— А ты, — сказала Марина, — более или менее похож на себя в игре. Внешне, я имею в виду. И такой же худой. Почему ты там, например, не нарастил себе мышцы? Пацаны это любят.

— Я ведь не просто геймер. И не могу радикально поменять внешность. Ну, то есть технически можно нарисовать совершенно другую морду и бодибилдерский торс. Но через пару часов искусственная личина размоется. Это как-то связано с тем, что я не теряю настоящую память. Мозговая активность влияет на внутриигровые кондиции. Малоизученная фигня, но что есть, то есть.