Перо Адалин - [10]

– Как был ребенком, так и остался, только вот, – Клер приподнялась на цыпочки и вытянутой рукой потрепала светлую шевелюру друга, – погладить по голове тебя уже намного сложнее.

– Я уже не ребенок, – нахмурившись, произнес Леверн, отстраняя руку Клер. Ее безобидные слова заставили рыцаря растерять всю веселость. Он смотрел на девушку, которую привык защищать, как и ее родного брата. Она тоже выросла и из маленькой смешной девчонки с заразительным смехом превратилась в молодую девушку с необычайно мягкими руками. Леверн, вглядываясь в глаза притихшей Клер, пытался понять, почему от ее слов стало так обидно. Почему в ее взгляде сомнение – неужели она в нем так не уверена?

Решив, что сейчас разбираться нет смысла, рыцарь присел на одно колено и, с улыбкой глядя на подругу, сказал:

– Так удобнее? Клер, а Клер, давай ты будешь принцессой, а я – твоей служанкой! – Взгляд ее мгновенно просветлел, и Леверн воодушевленно продолжил: – Что там вы обычно для них делаете? Кормите, убираете. – Клер захохотала, представляя молодого рыцаря, воинственно размахивающего тряпкой. – Переодеваете? – Клер засмеялась еще громче, в то время как молодой человек мигом представил, с какой легкостью Альвах оторвет ему за такое голову. Он хоть был и спокойным человеком, но обидчики сестры знали, на что Альвах способен ради нее. Кроме одного, но о нем, посерьезнев вмиг от неприятных воспоминаний, Леверн предпочитал не думать.

– Пойдем, маленьким девочкам давно пора спать. – Клер еще больше развеселилась, а Леверн подумал, что за ней нужно хорошенько присматривать, чтобы не повторять ошибок прошлого.

И все же ему практически удалось избежать нравоучений от названной сестры. Леверн пообещал себе, что постарается найти общий язык с командиром и не огорчать тех, кому он так дорог.

* * *

Утро нарушило ночной покой Адалин глухим шумом, доносившимся с улицы. Сонно приоткрыв глаза, принцесса увидела Клер, возле которой наготове стоял таз с теплой водой.

– Доброе утро, Ваше Высочество. Лагерь готовится к отбытию, скоро вас посетит лекарь, а пока позвольте вам помочь привести себя в порядок.

Со всеми утренними хлопотами сопровождающая ее служанка справлялась легко, что радовало.

Адалин спокойно стояла, пока Клер занималась золотыми пуговицами на платье. Принцесса и раньше одевалась не сама – для этого к ней были приставлены служанки – а теперь, с надетыми ритуальными когтями, она и вовсе ощущала себя беспомощной. Даже пуговицу на дорожном плаще не удавалось расстегнуть – когти норовили разорвать красивую ткань и расцарапать кожу. Адалин только начала привыкать к своим новым украшениям – они были далеко не игрушкой, и обращаться с реликвией приходилось аккуратно. Когти, необходимые для ритуала, были в единственном экземпляре, и все предыдущие жертвы носили их, а после Адалин реликвия перейдет к первенцу нового монарха. Образ маленького Грегори всплыл перед глазами. Адалин была уготована участь покинуть семью в раннем возрасте, Грегори же – познать потерю собственного ребенка годы спустя. Оба отпрыска монарха прокляты, и каждый житель королевства знает это и живет как ни в чем не бывало.

Когти были созданы со специальной системой замочков, с помощью которых можно было регулировать диаметр конусов под нового владельца, дабы они прилегали максимально плотно, но не приносили вреда раньше положенного времени. Только вот, надев когти, снять их самостоятельно, без ритуала, уже невозможно. Потому Адалин и носилась с неудобной реликвией, страдая от боли в запястьях. Хотя украшения и не были тяжелыми, но руки с непривычки казались неподъемными и управлять ими было очень сложно.

«Все неудобства временны», – убеждала себя принцесса. Каждую ночь, закрывая глаза, она мечтала, чтобы поскорее настало утро, а за ним сразу вечер. Вот бы дни мелькали перед глазами быстро, словно крылья бабочки, тогда белые стены храма окажутся близко и наконец успокоят ее взволнованную душу.

– Волосы уложены, – слова второй служанки вырвали Адалин из дремы, которая незаметно охватила ее.

Девушку с темными, как у принцессы, волосами, звали Нереида, и она была помощницей наравне с Клер. Девушки несли ответственность за внешний вид принцессы. Остальные служанки четко выполняли поставленные Клер и Нереидой задачи, а сами девушки, сменяя при необходимости друг друга, никогда не оставляли госпожу одну. Кивнув, Адалин попросила позвать лекаря. Ей хотелось поскорее пережить визит суматошного, вечно взволнованного дядюшки.

К счастью, лекарь не долго мучил принцессу. Убедившись, что с осмотром раны ее высочества покончено, Нереида отправилась на поиски командира. Принцесса была готова, лагерь уже свернулся, и людям, что в суматохе собирали последние вещи, не терпелось двинуться в путь. Задумавшись, Нереида случайно наткнулась на Евандера. Леверн, хмурый, стоял рядом. «Не иначе как не с той ноги встал», – подумала Нереида.

– Передайте командиру, что принцесса готова. Мы можем отправляться. – Ее голос был спокоен, а подбородок вздернут – служанка чувствовала себя уверенно в компании малознакомого ей мужчины и рыцаря, которого, кажется, каждая собака на сотни километров вокруг знает.