Пернатый змей - [25]
— Цифры всегда врут! — возразила Кэт. — Статистика всегда вводит в заблуждение.
— Может, два плюс два и не четыре, — сказал Гарсиа. — Не знаю. Но знаю, что два минус два дает ноль.
— А вы тоже считаете, что Мексика может вымереть? — обратилась она к дону Рамону.
— Что ж! — ответил он. — Это возможно. Вымрет или американизируется.
— По мне, опасность американизации вполне реальна, — сказал Оуэн. — Это будет ужасно. Едва ли не лучше будет ей вымереть.
Оуэн был настолько американцем, что не мог не сказать подобное.
— Но, — сказала Кэт, — мексиканцы выглядят такими сильными.
— Они сильные, чтобы носить тяжести, — сказал дон Рамон. — Однако легко умирают. Они едят скверную пищу, пьют скверные напитки, и смерть их не волнует. У них по многу детей, и они их очень любят. Но когда ребенок умирает, родители говорят: «Ах, он будет ангелочком в раю!» Так что они не расстраиваются и чувствуют себя так, будто получили подарок. Порой мне кажется, что они радуются, когда их дети умирают. Порой мне кажется, что они были бы не прочь отправить всю Мексику en bloc[39] в рай или что там находится за вратами смерти. Там им было бы лучше.
Повисла тишина.
— Как печально вы смотрите на все, — огорченно сказала Кэт.
Донья Изабель отдавала быстрые распоряжения слуге.
— Всякий, кто знает Мексику не поверхностно, печален! — довольно напыщенно сказал Хулио Туссен поверх своего черного галстука.
— Ну а мне, — подал голос Оуэн, — Мексика, напротив, кажется веселой страной. Страной веселых, беспечных детей. Или, скорей, они были бы веселыми, если бы с ними обращались должным образом. Если бы у них были удобные дома и чувство настоящей свободы. Если бы они чувствовали, что их жизнь и их страна принадлежат им. Но они столетиями находились во власти чужаков, и не удивительно, что их жизнь не стоит и гроша. Естественно, что им все равно, что жить, что умереть. У них нет ощущения свободы.
— Для чего им свобода? — спросил Туссен.
— Чтобы сделать Мексику своей страной. Чтобы избавиться от бедности и не быть во власти чужаков.
— Они во власти кое-чего похуже, чем чужаки, — сказал Туссен. — Позвольте сказать вам. Пятьдесят процентов народа в Мексике — чистокровные индейцы: в той или иной степени. Остальные, по несколько процентов, иностранцы или испанцы. То есть основная масса — люди смешанной крови, главным образом испано-индейской. Вот что такое мексиканцы, это люди смешанной крови. Возьмите нас, сидящих за этим столом. Дон Сиприано — чистокровный индеец. Дон Рамон — почти чистокровный испанец, но, скорее всего, и в его жилах течет кровь индейцев тлашкаланов. Сеньор Мирабаль наполовину француз, наполовину испанец. В сеньоре Гарсиа, скорее всего, индейская кровь смешалась с испанской. Во мне самом течет французская, испанская, австрийская и индейская кровь. Так, прекрасно! В вас смешалась кровь одной расы, и это, наверно, хорошо. У всех европейцев один — арийский — корень, так что это одна раса. Но когда смешиваете европейца и американского индейца, вы смешиваете кровь разных рас и получаете полукровок. Дальше, полукровка — это беда. Почему? Он ни первое, ни второе, он внутренне раздвоен. Кровь одной расы диктует ему одно, кровь другой расы — противоположное. Он несчастье, беда для самого себя. И тут ничего не поделаешь.
Вот что такое Мексика. Мексиканцы смешанной крови безнадежны. Как же быть! Есть лишь два выхода. Первый: все иностранцы и мексиканцы уезжают и оставляют страну чистокровным индейцам. Но опять-таки возникает сложность. Как можно отличить чистокровных индейцев после того, как сменилось столько поколений? А можно поступить по-другому: полукровки или мексиканцы со смешанной кровью, которых постоянно большинство, продолжают разрушать страну, пока в нее не хлынут американцы из Соединенных Штатов. И нас, как Калифорнию и штат Нью-Мексико сейчас, затопит мертвое белое море.
Но позвольте сказать кое-что в дополнение. Надеюсь, мы не пуритане. Надеюсь, я могу затронуть момент зачатия. В момент зачатия или дух отца соединяется с духом матери, чтобы сотворить новую душу живую, или же ничего не соединяется, кроме плоти.
Теперь подумайте. Как на протяжении веков производили на свет этих мексиканцев со смешанной кровью? Каков был дух этого? На что похож момент коитуса? Ответьте мне, и вы ответите на вопрос, почему Мексика, которая внушает нам такое отчаяние, будет и дальше приводите всех в отчаяние, пока не погубит самое себя. Что владело испанцами и прочими иностранцами, которые делали детей индейским женщинам? Каков был дух этого? На что было похоже соитие? И какую расу вы при этом ожидаете получить?
— А каков дух этого между белыми мужчинами и белыми женщинами?! — сказала Кэт.
— По крайней мере, — назидательно ответил Туссен, — тут кровь однородна, так что сознание автоматически продлевается в потомстве.
