Перламутровый дождь на двоих - [2]

– Золотистый блонд, – прочитала Сашка и показала язык роскошной блондинке, улыбающейся ей с этикетки.

Еще через час девушка оглядела результаты своего труда. Золотистый блонд ей категорически не понравился. На деле он выглядел ярко-желтым, к тому же волосы стали напоминать солому.

– Никуда не годится, – вздохнула Сашка и задумалась.

Надо чем-то вылечить волосы и убрать этот ужасный желтушный оттенок.

– Точно! Хна! – Сашка аж подпрыгнула. – Она лечит волосы! Блондинка из меня не вышла, подумаешь! Буду рыжей! Так даже лучше!

Но стать рыжей не получилось. Зато получилось – зеленой.

Облокотясь руками о раковину, Сашка обозревала в зеркало свое лицо, обрамленное волосами цвета сочной молодой травы. К макушке цвет майской зелени становился темнее и напоминал оттенок шкурки огурца. На затылке и кончиках волос и вовсе были пятна размытой болотной жижи. Сами волосы по-прежнему казались сухими и безжизненными.

Сашка всхлипнула.

В замке входной двери заскрежетал ключ, в квартиру вошла мама.

Сашка выглянула в коридор.

– Мам, привет, – как ни в чем не бывало произнесла она.

Мама взглянула на дочь, колени ее подкосились, и она сползла спиной по двери.

– Господи, что это! Саня, что ты с собой сделала?!

По коридору раскатились яблоки, вывалившиеся из маминого пакета, который она неосторожно поставила у стены. Сашка кинулась собирать.

– Мам, ну что ты. Не переживай, это же всего лишь волосы. Сейчас перекрашу, – произнесла она.

– Не смей! – заорала мама. – Не смей больше трогать голову! С чего ты вообще взялась краситься?! Никогда вроде не собиралась. – Она подошла к дочери и оглядела ее со всех сторон. – Не могла меня подождать до вечера? Приспичило? Такая роскошная грива была, а теперь что?! – Мама взяла в руки зеленую прядь, брезгливо повертела, глянула на свет. – В общем, пока оставь как есть, ты и так волосы полностью испоганила. Через пару недель пойдем в хороший салон.

– Может, завтра? Или лучше прямо сейчас? – подала голос Сашка.

– Волосам надо дать отдохнуть. – Мама вздохнула. – Ничего, походишь пока зеленой. Что делать, если мозгов нет у человека. – Она вынула из Сашкиных рук собранные яблоки и пошла на кухню.

Заболеть на следующее утро у Сашки не получилось, мама сразу просекла ее хитрость и отправила дочь в школу.

Сашкино появление вызвало настоящий ажиотаж.

– Ух ты! Нас посетили зеленые человечки! – вопил Седов. – Спасайся кто может!

– Ты что, Саня, в поклонницы аниме записалась? – Ванька Штирлиц разглядывал ее со всех сторон. – А почему нам не сказала? Мы бы тоже перекрасились. Гарику вон, например, очень пошел бы фиолетовый. А меня вполне устроил бы кардинальный красный. Ты что скажешь, Шорохов?

Гарик разглядывал Сашку так, словно видел впервые.

– Ну ты, Шура, даешь! – наконец произнес он и поцокал языком.

Но больше всех Сашкиному зеленому колеру порадовалась завуч Наталья Николаевна по прозвищу Дурында, ведущая химию.

– Что это такое? – указала она пальцем на Сашкину голову.

– Это – волосы, – ответила девушка.

– Зеленые? – Щеки Дурынды наливались краской.

– Зеленые, – согласилась Сашка.

– Завьялова, а у тебя с головой все в порядке? Ты не заболела ненароком? – голос Натальи Николаевны набирал обороты.

– Наверно, с головой не в порядке, – вздохнула Сашка. – Вот и волосы из нее растут какие-то неправильные. – Она посмотрела в глаза учительницы и сделала виноватое выражение лица. – Наталья Николаевна, вы же знаете, на самом деле я белая и пушистая.

Класс грянул. Ржали все: сидящие впереди девчонки-отличницы и двоечники с задних парт; новенькие и те, с которыми Сашка проучилась девять лет. Ржали Миха и Штирлиц, ржал Гарик, и, наконец, растягивая пухлые, как ее фамилия, губы, громко смеялась Алена.

– Совсем распоясались! – заорала Дурында. – Мне твои, Завьялова, выходки уже поперек горла стоят! Взрослая девушка, а ведешь себя как мальчишка-первоклассник! Тебе в институт на следующий год поступать. Туда тоже придешь вот такая? – Она сделала круговое движение рукой, указывая на Сашку.

– Может, я не буду поступать, – сказала девушка. – Может, я в трампарк пойду работать, водителем трамвая.

– Правильно. Там тебе самое место, – кивнула Дурында. – Народ веселить будешь. А еще в цирк можно, клоуном. В общем, ты меня поняла: чтоб завтра всей этой красоты не было.

Придя домой, Сашка, не раздеваясь, протопала в ванную, вытащила из шкафчика ножницы и одну за другой состригла зеленые пряди. Под самый корень.

Волосы летели на пол, вокруг Сашки образовался целый зеленый ковер, а она все стояла перед зеркалом, глядя себе в глаза. По щекам текли злые слезы. Но вместо своего отражения, вместо своих широко открытых ярко-синих глаз она видела хохочущих над ней Алену и Гарика. Смех отдавался у нее в ушах, множился, звенел, дробился на сотни серебряных колокольчиков.

Тогда Сашка смахнула слезы и взяла с полки мамину новую безопасную бритву. Несколько движений, и голова блестит так, что ею можно пускать солнечных зайчиков.

Когда пришла родительница, Сашка крикнула ей из своей комнаты:

– Мам, сядь, пожалуйста.

– Зачем? – удивилась та.

– Ну сядь, – попросила девушка. Сделала паузу. – Села?