Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? - [162]
Об эффективности огня ПВО говорит статистика японских потерь: 29 самолетов, из них боевые — 20. Зато благодаря американским зенитчикам Пёрл-Харбор превратился в опасное место. Во время налета в городе раздалось сорок взрывов, вызвавших человеческие жертвы и причинивших ущерб в 500 тысяч долларов. Собравшиеся у трупов, а среди убитых была 13-летняя девочка, проклинали японских варваров, попирающих законы войны. Последующее расследование показало, что лишь один из сорока взрывов был взрывом японской бомбы — у городской электростанции, остальные — дело рук зенитчиков флота[832].
Не смогли расчеты ПВО оправиться от шока и в последующие часы. Вечером 7 декабря несколько самолетов с авианосца «Энтерпрайз» попытались приземлиться в Пёрл-Харборе, однако были встречены плотным зенитным огнем — 11 машин было потеряно, 9 летчиков погибли[833]. В течение всего 8 декабря в штабы флота и Гавайского округа постоянно приходили сообщения о налетах японской авиации или о высадке десанта, как минимум дважды под зенитный огонь попадали американские самолеты в 5.25 и 6.08.[834]
Информация о катастрофе на Гавайях достигла Вашингтона практически немедленно. Стало совершенно понятно, что США находятся в состоянии войны. Советники президента предлагали в речи перед Конгрессом 7 декабря объявить войну Германии и Италии, однако Рузвельт отклонил предложение. Из перехвата «Магии» от 29 ноября ему было известно об обещании Берлина «немедленно вступить в войну» в случае конфликта между США и Японией, президент по-прежнему стремился представить страну как жертву агрессии[835] .
Полдень воскресного дня
Без четверти десять, израсходовав боеприпасы, японские летчики положили свои самолеты на обратный курс. Лишь высоко в небе над островом крутился одинокий бомбардировщик — М. Футада оценивал нанесенный противнику ущерб. Наконец и он развернул свою машину домой. Операция закончена.
Горючее было на исходе, и японские летчики уходили прямо на север, для запутывания следов не было времени. Около 10 часов утра на палубы японских авианосцев стали приземляться машины первой ударной волны. Около полудня прием самолетов закончился: 321 машина успешно возвратилась на корабли. Потери были смехотворными: 20 самолетов были сбиты, 9 недотянули до «дома», еще 74 машины получили повреждения различной степени. Сил хватало, чтобы нанести «Coup-de-grace». Но Нагумо медлил.
Пока адмирал и командование совещались, механики готовили самолеты к очередному вылету. Летчики горели желанием повторить свой подвиг, в особенности те, чьи бомбы и торпеды «чуть-чуть» не попали. Боевой дух был неимоверно высок. На продолжении атаки настаивали Генда и Футида: обнаружить и добить остатки американкой морской мощи — авианосцы. Но предложение остаться «еще на несколько дней» не устраивало осторожного Нагумо[836]. Он мыслил устаревшими категориями, для него уничтожение большей части американских линкоров означало достижение цели. Вся логика летчиков упиралась в глухую стену непонимания.
Напрасно Футида доказывал, что в Пёрл-Харборе осталось еще множество целей. Он в отличие от адмирала мыслил стратегически, предлагая уничтожить саму базу. Стереть в пыль топливные цистерны, судоремонтные мастерские, добить остатки флота в гавани, а затем найти и уничтожить авианосцы. Прислушайся к нему Нагумо, и Тихоокеанский флот перестал бы существовать. Но престарелый адмирал был непреклонен, в 13.00 ударное соединение взяло курс на запад и на скорости 26 узлов направилось к родным берегам.
На борту «Нагано» штаб командующего Объединенным флотом оживленно обсуждал результаты атаки. Многие офицеры предполагали, что японские летчики поднимутся в воздух еще раз. Но проницательный Ямамото уже просчитал своего подчиненного: «Адмирал Нагумо собирается отступить»[837]. Шифровка с флагманского авианосца 1-го воздушного флота «Акаги» подтвердила его правоту. Однако блестящий тактик Ямамото не увидел открывшихся перед ним возможностей. Он так и не понял той революции, которую совершил в военном деле. Скорее всего, он был солидарен с Нагумо и решил не рисковать кораблями — Бог с ними, с авианосцами и топливными хранилищами.
Тем временем на Оаху творилась невообразимая неразбериха. Хаос царил повсюду, система командования была парализована. Обыватели и военные были уверены — японский десант уже на подходе. Сообщения о высадке противника, парашютистах и новых волнах атакующих самолетов сыпались со всех концов, сея панику и ужас. Солдаты и матросы срочно окапывались, возводили брустверы из мешков с песком. Сидящий на дне линкор «Невада» изготовился к бою. Моряки собирались удерживать корабль до последней возможности, а потом отступить на берег, где специальная команда уже спешно возводила земляные укрепления. «Пенсильвания», стоящая в сухом доке, навела орудия главного калибра на вход в гавань, превратившись в подобие гигантской стальной береговой батареи.
