Перикл - [22]

Сломить сопротивление эллинов удалось только тогда, когда в тыл им ударили персы, которых привел предатель. Греки отступили в глубь ущелья и здесь сложили головы все до единого. Ксеркс приказал отыскать труп Леонида, обезглавить и насадить его голову на копье.

Из 1400 греков уцелело лишь двое. Один оказался болен и не участвовал в бою, другой, отправленный с донесением в Фессалию, задержался в дороге. Обоих спартанцы лишили чести: с ними никто не разговаривал, их открыто называли трусами. Не в силах вынести подобный позор, один из них покончил с собой, а другой смыл с себя пятно, геройски погибнув в сражении.

Позднее над павшими греками, погребенными у Фермопил, установили надгробную плиту со стихами поэта Симонида:

Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,

Что, их заветам верны, здесь мы костьми полегли.

Не встречая преград на пути, персы двинулись в Аттику.

Получив известие о падении Фермопил, союзники потребовали, чтобы флот покинул Артемисий и отошел на юг. Пелопоннесцы срочно возводили стену на Коринфском перешейке. Туда же, к Истмийским горам, должны были направиться греческие корабли.

Решение союзных военачальников обрекало Афины, не имевшие надежной защиты, на гибель. Фемистокл понял это. Но не менее твердо он знал и то, что, пока существует флот, государство живет и может надеяться на победу, даже если вся его территория будет разорена и сожжена врагами.

Город следовало оставить без боя. Чтобы убедить сограждан, стратег сам отправился в Афины. Там он застал растерянность и смятение. Большинство считало, что если покинуть храмы богов и могилы предков, то ни к чему и победа, и спасение. Фемистокл с жаром доказывал, что не все потеряно и что победа придет к афинянам, только не на суше, а на море. В конце концов он убедил народ оставить город. Каждый афинянин обязан был взойти на корабль.

Началась эвакуация. Женщин, детей и стариков переправляли на острова Эгину и Саламин, в арголидский город Трезены, жители которого обязались содержать беженцев и даже оплачивать учителей, дававших уроки афинским детям. Покинула Афины и семья Перикла.

Поселением и устройством граждан на новых местах руководил Ареопаг: каждому выдавалось из казны по три драхмы.

Город опустел. Остались лишь служители храмов да несколько немощных стариков, уповавших на чудо, на то, что богиня Афина защитит свое святилище. Когда пришли персы, они забаррикадировались на Акрополе и отказались сдаваться, забрасывая врагов камнями. Все они погибли от рук разъяренных солдат. От города же остались одни развалины. Афин, цветущего полиса, славы и гордости эллинов, больше не существовало. В Сузы помчался царский гонец с радостным известием: непокорный город пал, возмездие совершилось, Ксеркс отомстил за поражение при Марафоне.

Уныние царило в лагере греков. Малодушные утверждали, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Осторожные настаивали на том, чтобы собраться у Истма и там биться до конца. Зачем тратить силы у берегов разграбленной и сожженной Аттики, когда можно укрыться в Пелопоннесе?

Фемистокл был весь сгусток энергии. Он уговаривал, убеждал, грозил. На военном совете ему пришлось выступать в одиночестве против всех сомневающихся и маловеров. Он доказывал, что бой надо давать сейчас и не у Истма, а у Саламина, острова близ берегов Аттики.

Доводы афинского стратега показались убедительными. Но командующий флотом Еврибиад увидел в этом опасность для собственного авторитета. Не в силах сдержать гнев, он замахнулся палкой на Фемистокла. Его остановили спокойные слова:

— Бей, но выслушай!

Фемистокл вновь повторил свои предложения. Тогда поднялся коринфский стратег и язвительно заметил:

— Ты, афинянин, уже утратил родину. Не подобает тебе убеждать тех, у кого она еще есть, бросать отечество на произвол судьбы!

— Негодяй! — вскричал Фемистокл. — Да, мы оставили дома и стены, не желая быть рабами из-за бездушных вещей. А город наш существует, величайший из городов Эллады. Это двести триер, которые теперь стоят здесь, чтобы помочь вам спастись, если вы этого желаете!

Мнение Фемистокла в конце концов восторжествовало, и он начал готовиться к сражению. В этот напряженный момент следовало все мысли, чувства и силы сосредоточить на одном, забыть о распрях, объединить всех, кто готов отстаивать свободу. Фемистокл вносит предложение, которого не знала еще афинская история. Он убеждает сограждан отменить прежние постановления и возвратить из ссылки тех, кого изгоняли остракизмом. И Аристиду, и вождям аристократов, и Алкмеонидам надо дать возможность сражаться за освобождение родины. Вскоре изгнанники заняли свое место в общем строю.

Царь Ксеркс, зная о сомнениях в лагере союзников, выжидал. Он надеялся, что они не достигнут согласия, и тогда он без труда одолеет каждого в отдельности. Фемистокл решил перехитрить царя. Тайком отправил он своего раба в лагерь персов, который передал Ксерксу, что эллины намерены ночью отступить, что Фемистокл перешел на его сторону и советует ему как истинный друг немедленно начать наступление, пока греки не оправились от страха.

Теперь Ксеркс не сомневался в победе. Он приказал закрыть все выходы из Саламинского пролива, чтобы ни один эллинский корабль не сумел ускользнуть.