Перезагрузка времени - [8]

Забросив в тигель размышлений набор иероглифов, Ён тщетно пытался выплавить из них нечто вразумительное. Он копался в семантических связях, сводил символы в группы, переставлял их местами, а из дат выводил нерешаемые уравнения, и всякий раз приходил к мнению, что в отчет для руководителей писать будет нечего. Он не понимал смысла абиграммы, и в этом заключалась своя странность. Даже если допустить, что текст посылается через сотни лет, когда значение многих слов приобретает иной оттенок, когда возникают новые понятия, когда политические и культурные воззрения наделяются иным смыслом – даже в таком случае это было бы недопустимо, так как компьютер проводит тщательный анализ той эпохи, в которую попадет закодированное сообщение. Полученная же абиграмма будет послана не через столетие или год – она будет отправлена уже в следующий вторник, тридцать первого апреля по новому стилю, в канун праздника трудящихся, когда все офисы уезжают работать на природу, а город пустеет. Что поменяется за неделю и почему содержание кажется беспорядочным нагромождением каракуль?

Тщетность размышлений повергала в отчаяние, от которого Ён сбегал к Юмису, к ее заигрывающей улыбке, к сомкнутым пальчикам, еле сдерживающим напор ее пышных грудей. Озорной образ вытеснил скучные массивы данных, растянулся по стенам, заполнил собой каждый квадратный сантиметр.

Потоковое сознание оживило картинки. Дразнящие изображения были детальны и одновременно абстрактны.

Перед ним уже разыгралась целая сцена, в которой по-женски округлые формы сдавливали тугие полоски ремней, и некто мускулистый, рыча, с жесткой быстротой натягивал поводья. Юмису льнула выгнутой спиной навстречу точеному торсу, усыпанному крупицами пота. Вымышленный партнер навалился на нее, вдохнул запах спутанных волос, оттянул колечки в одеревеневших сосках, отчего сделал ей больно ровно настолько, чтобы вырвать из белозубого грота протяжный стон. Она охала и завывала, и стенания вперемешку со звериным рыком, казалось, гремели по всему пустому офису. В какой-то момент воображение Ёна спрятало Юмису за широкую мужскую спину, по которой в ритм поступательных движений переливались могучие мышцы. Ручьи пота омывали крепкие ягодицы, так неприступно сжимавшиеся всякий раз, когда он подавался вперед.

Любознательность заставила разглядывать интимные подробности. Корейский пуританин наблюдал за яростной работой и трогательной кротостью. Он не заметил, в какой момент на пороге его кабинета появилось насыщенно-рыжее пятно.

Неизвестно, как долго непрошеный гость наблюдал за непристойностями, транслировавшимися на стену. Увиденное не шокировало его и не смутило, но он как будто замешкался. Поспешно вытянул руку из-под лацкана броского пиджака цвета корабельной ржавчины, словно передумал вытаскивать некий продолговатый предмет, оттопыривавший его нагрудный карман. В другой руке незнакомец держал небольшую коробку, похожую на те, что берут с собой на пикники. Ящик из темного металла он опустил возле себя – в сгустившейся тишине глухой звук прогремел грозовым перекатом.

Ученый-физик, прикрывая пах, стоял в чем его вытащили из искусственной утробы. Произнес первое, что сгенерировал его возбужденный ум:

– Рабочий день давно закончился.

Нарушитель снисходительно поморщился.

– Прошу покинуть мой кабинет, господин…

– Сейджи12.

– Mōshiwakearimasenga watashi wa nihongo o hanasanai13.

– Я вас надолго не задержу, – ответил незнакомец по-корейски без намека на акцент. Принадлежность к японской нации, кроме имени, подтверждала и внешность: крупное воинственное лицо, плоские губы, мясистый нос и нетипичные для континентальных азиатов шторки век. Впрочем, с пластическими операциями на генном уровне никогда не угадаешь, гражданин какого союза стоит перед тобой.

Ён уставился на стену, где, к его стыду, продолжало происходить вульгарное действо, и мысленно сосредоточился на календаре. Поверхность приняла привычный корпоративный оттенок с благовидным содержанием.

– У вас не назначено, – заметил он без лишних предисловий.

– Действительно, – хмыкнул гость, приподняв и обрушив плечики пиджака.

– Я хочу одеться. Отвернитесь, пожалуйста!

– Я ненадолго.

Потрясающая бестактность!

– Какое у вас ко мне дело? – повысив голос, спросил Ён. – И как вы вообще сюда проникли? – Он был уверен, что блокировал двери от случайных посетителей.

– Вы ищете специалиста по нестандартным явлениям в квантовой механике.

– Что ж вы сразу не сказали, что вас направили по распределению! – просветлел Ён. Столько раз он выпрашивал помощника у Научного Комитета, и вот наконец его просьбу удовлетворили. – Мистер Сейджи, сейчас не самый подходящий момент для собеседования, поэтому давайте встретимся позже.

– Очень жаль.

– Подождите. – Казалось, что мужчина сейчас развернется и уйдет. – Вам знакомо моделирование событийности в гильбертовом пространстве?

– И не только в нем.

– Превосходно! Для начала вам предстоит некоторая рутина вроде построения математических конфигураций, но талантливые кадры у нас быстро получают собственные проекты. Так что пустяками долго заниматься не придется. – Ён по-прежнему прикрывал наготу, хотя неловкость и смущение отошли на второй план перед тем воодушевлением, которое зародилось в нем от разговоров про физику.