Переяславская Рада. Том 1 - [14]
Гармаш засмеялся:
– Он вас, проклятый лях, видно, ростовщиком считает... Видите, с излишком долг отдал. Ну, это не беда. У них денег довольно, а в хозяйстве лишнее не помешает...
Выговский не слушал, думал о другом. Нет, Гармаш не выдаст.
Генеральный писарь давненько знал этого ловкого купца. Был с ним связан не одним уже делом. Поглядел на него пристально, испытующе. Гармаш жмурился, цедил сквозь зубы мальвазию. И вдруг сказал с самым простодушным видом, глядя в лицо генерального писаря:
– Чуть не забыл, пан Выговский: говорил еще ксендз, что деньги эти вам от сенатора. Сначала ничего не сказал, мол, сами знаете, а выходя в калитку, повернулся и сказал. Вот брехун, а еще духовный сан на нем...
У Выговского поплыло перед глазами лицо Гармаша.
Стиснув эфес сабли, проскрежетал:
– Лишнее себе позволяешь...
– Избави бог! – перекрестился Гармаш.
– Язык крепко держи за зубами. Ты меня знаешь?
Встал и нагнулся над Гармашем.
– Знаю, пан писарь, и не первый год знаю. И люблю, и уважаю, и придет время, когда возглашу со всем достойным людом славу тебе, как гетману Украины. Придет время... – Гармаш сыпал слова, как горох. – Разум твой и сила достойны того. И до сей поры не понимаю – почему он, а не ты? А?
Почему?!
– Молчи, – зло сказал Выговский, – молчи! – Сел и закрыл лицо ладонями.
Гармаш придвинул кресло ближе.
– Разум у вас королевский. Пусть теперь он. Вся чернь за ним идет, как овечье стадо. Смрад вокруг и пыль, а нам прибыль, прибыль, пан Выговский. Кто с умом, пусть оглянется и о маетностях своих подумает.
Шляхту он-таки напугал, что правда, то правда, она теперь уступит, ну, мы потом все перевернем, и увидите, – не быть ему гетманом, уберем. И тогда вам славу возгласит Украина... А чернь свое место займет, свое место – и только.
– Довольно, – твердо сказал Выговский. – Пора мне. Так что помни.
Гармаш низко поклонился. Не выдержал жесткого взгляда Выговского, опустил глаза. Проводил до дверей, почтительно шел не рядом, а на шаг позади.
Уже во дворе робко попросил:
– Купил именьице у одного шляхтича, земли немного, мельница, живность всякая, да все посполитые успели порастащить, вот, может, грамотку бы какую про послушенство...
– Добро, – кинул через плечо Выговский, – получишь грамоту.
Вскочил на коня, не слушая благодарности Гармаша. Когда Выговский был уже за воротами, Гармаш выпрямился. Одобрительно оглядел амбары, крытые черепицей, просторный дом в девять окон по фасаду. Заморские псы ворчали в будках возле амбаров. Гармаш довольно потер руки, вспомнив, что такая же усадьба у него теперь и в Киеве. «Скоро и в Чигирине будет», – подумал, входя в дом.
В сенях на сундуке дремал немой слуга. Махнул ему рукой: прочь! Тот кинулся на черную половину. Степенно и важно, словно его подменили после отъезда Выговского, прошел в горницу. Сел за стол. Налил полный кубок вина, повел утиным носом, поглядел влажными глазами на жареного гуся, отломил ножку, откусил, мотнул головой от удовольствия. Поднял кубок и громко сказал сам себе:
– Будем здоровы, пан Гармаш!
Выпил одним духом, даже слеза на глаза набежала от напряжения, выдохнул воздух и повторил:
– Будем!
Глава 7
Нечипор Галайда, казак Белоцерковского полка, просился у полковника Михайла Громыки на неделю домой, в Белые Репки.
– Меня, верно, уж похоронили там, думают – погиб. Надо наведаться, поглядеть, как живут. Так уж дозвольте, пан полковник, слетаю – и назад.
Полковник Громыка, покрутив длинный ус, пристально поглядел на Галайду:
– Домой, говоришь?
– Да, пан полковник.
– В Белые Репки?
– Так, ваша милость.
Галайда говорил со всей почтительностью, как научил его полковой есаул Прядченко, предварительно потребовавший за эту науку десять злотых.
Громыка любил порядок и повиновение. Рука у него была тяжелая, и в гневе он вспыхивал в один миг. Казаки знали это, но уважали полковника за отвагу. И Галайда терпеливо ждал.
– Так домой? – снова переспросил полковник.
– Домой, пан полковник.
– А может, в наезд собрался, шляхтича какого-нибудь или монастырь потрясти?
– Боже борони! Что вы, пан полковник?
– В Белые Репки?
– В Белые Репки, пан полковник, – ответил Галайда, уже обеспокоенный тем, что разговор затягивается и что, может быть, он напрасно отдал десять злотых есаулу Прядченку.
Громыка поднялся, почти уперся головой в потолок. Черный оселедец, пересекая голову, падал на высокий лоб. Горбатый нос тонул в густых усах.
Полковник скрестил руки на груди, отбросив широкие рукава алого кунтуша, притопнул ногой, – тонко звякнули шпоры. Галайда взмолился:
– Так что, дозвольте, пан полковник... Мать, отец, сестричка ждет...
– А девка не ждет?
– Есть грех, – признался Галайда багровея.
– Я не поп, что ты мне грехи исповедуешь! Чьи Белые Репки?
Галайда захлопал глазами, смешался.
– Как это чьи, пан полковник?
– Скоро забыл пана. Видно, пан шелудивый был, не стоил памяти, а?
– Понял, пан полковник. Адама Киселя маетность, ему отписана.
– Так! Говоришь, зовут тебя Нечипор, а по прозванию Галайда?
– Точно, пан полковник.
– Знаю тебя хорошо. Добрый казак, воевал славно. И еще, видно, придется, – сказал и поглядел в упор на Галайду. – Пойдем еще на шляхту, а?
Историческая эпопея «Переяславская рада», посвящена освободительной войне украинского народа под водительством Богдана Хмельницкого, которая завершилась воссоединением Украины с Россией. За эпопею «Переяславская рада» Н. С. Рыбак удостоен Государственной премии СССР.
Роман Н.Рыбака в первую очередь художественное произведение, цель его шире, чем изложение в той или иной форме фактов истории. Бальзак — герой романа не потому, что обаяние его прославленного имени привлекло автора. Бальзак и его поездка на Украину — все это привлечено автором потому, что соответствует его широкому художественному замыслу. Вот почему роман Рыбака занимает особое место в нашей литературе, хотя, разумеется, не следует его решительно противопоставлять другим историческим романам.
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.