Переворот - [35]

Шрифт
Интервал

Орлов провёл тыльной стороной ладони по лбу и отогнал от себя тяжкие мысли. Хоть и плохой человек, но всё ж человек — не собака. И у него, Гришана, душа всего одна. Удавил бы ирода собственными руками, да не поднимаются. И что Като собирается с ним делать?


Это был вопрос вопросов. Екатерина расхаживала по скрипучим половицам дубового кабинета Петра. Комната, похожая на корабельный кубрик, действовала на неё успокаивающе. Здесь всё было соразмерно, всё к месту. И медная сфера глобуса, тускло поблескивавшая жёлтыми боками, и картина Ван Эйка с видом Амстердама. Тут хорошо думалось, сюда Като сбежала от назойливой толпы придворных и запёрлась на ключ.

В окно Её Величество видела, как подкатила карета, как из неё вывели пошатывающегося Петра. Как тот поднял голову и скользнул взглядом по окнам второго этажа, из которых на него пялились сотни любопытных испуганных глаз.

Като отпрянула вглубь комнаты. Ей не хотелось встречаться с мужем. Как она выйдет к нему? Что скажет?

«Откуда эта робость? — одёрнула себя императрица. — Он во всём виноват!» Но почему-то сейчас виноватой чувствовала себя именно она. Подняла мятеж против законного государя, захватила его в плен, вымогает отречение...

Екатерина подошла к столу. На нём лежал черновик манифеста об отречении. В который раз пробегая его глазами, она находила всё новые и новые уязвимые места. Чего стоило, например, заявление о том, что Пётр отказывается от короны в пользу наследника Павла. Текст составил тайный советник Теплов, приближённый гетмана, его заместитель по Академии наук. Скользкий человек, ученик Феофана Прокоповича, вполне усвоивший иезуитские взгляды своего патрона. Ему Като не доверяла.

Именно Теплов в ночь на 28 июня спешно отпечатал в академической типографии манифест о восшествии на престол новой императрицы. Но опять же и там о её самодержавной власти не было сказано ни слова. Мол, «принимая бразды правления, выпавшие из рук... обязуюсь до совершеннолетия цесаревича Павла Петровича исполнять обязанности и хранить для него в нерушимости корону российскую...».

Все они хотели видеть её только регентшей. Между тем Павел ещё не провозглашён ни цесаревичем, ни наследником. Пётр не желал его признавать, и вот результат: ныне мальчик — никто — просто сын свергнутого монарха. До тех пор пока другой монарх не назовёт его своим преемником, Павел с точки зрения законодательства Петра Великого не имеет никаких прав.

Очень удобная лазейка для того, кто хочет протащить на престол своего кандидата. Благо их в России — пальцев на руках не хватит считать. Одно Брауншвейгское семейство чего стоит. А говорят ещё о каких-то детях Елисавет...

Като покусала гусиное перо, размашисто вычеркнула из манифеста фразу об отречении в пользу сына. Теперь получалось, что Пётр отрекается просто так — в пространство. Поправила ещё несколько мелочей, ставивших её в двусмысленное положение. Зачем вообще упоминать об Иване Антоновиче и обосновывать беспочвенность его притязаний? Только лишний раз напоминать Европе о существовании этого несчастного. Ещё менее к месту обязательство сделать гарантами отречения союзные России державы. К чему? Это наше внутреннее дело. И надзирать за нами мы никому не позволим.

Екатерина ещё раз прошлась по кабинету и опустилась в кресло. Всякий раз, когда она мысленно касалась судьбы бывшего императора, её охватывала робость. Като запрещала себе думать об этом, оттягивала решение сколько могла. Отпустить за границу? Небезопасно. Рано или поздно это выльется если не в интервенцию, то в дипломатический шантаж со стороны сильных европейских держав. Заточить в крепость — подать повод для бесчисленных придворных интриг и заговоров.

Но что же делать? Многие из её недальновидных сторонников преданно заглядывают в глаза, желая угадать в них безмолвный приказ. Тот же Алексис, тот же Пассек и даже добрая душа Гри-Гри нет-нет да и взглянет на неё искоса, мол, что же ты? Пора решать. Они вряд ли понимают, что такой шаг погубит всё дело. Сегодня она — спасительница Отечества, матушка. А завтра? Народ не потерпит государыню-мужеубийцу. Под тяжестью позора ей придётся отступить — передать трон сыну. Такой исход выгоден только Панину, желающему видеть на троне своего ученика. А этот ученик ещё и читать-то толком не выучился!

Екатерина поймала себя на том, что думает о сыне как о сопернике, перенося на него раздражение против интриганов-воспитателей. «Боже, надо отнять у них мальчика, держать его при себе, воспитывать самой...» Но на неё навалилось столько дел, столько мыслей. Она просто изнывала под их тяжестью.

Изрядно почеркав черновик, Екатерина велела его переписать и отдала Теплову.

— Вот мои мысли, Григорий Николаевич. Извольте испросить у императора подпись на этом варианте. Никакой другой я не приму.

Приближённый гетмана пробежал глазами бумагу.

— Ваше Величество, тут нет...

— Такова была моя воля, — резко оборвала его императрица, — и если я найду в опробованном государем документе какие-то добавления и исправления по сравнению с этим, мы будем переписывать отречение снова и снова.


Еще от автора Ольга Игоревна Елисеева
Екатерина Великая

Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.


Потемкин

Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.


Молодая Екатерина

Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…


Бенкендорф. Правда и мифы о грозном властителе III отделения

Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.


История России в мелкий горошек

1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.


Огненный рубеж

Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.


Рекомендуем почитать
Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Лев любит Екатерину

Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…


Горькое похмелье

Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.


Хмель свободы

Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.


Гуляйполе

Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.