Переворот - [2]
Никита Иванович принадлежал к тем, кто всегда блюдёт свой politik. Молодость он провёл под бдительным надзором канцлера Бестужева-Рюмина и научился у него гибкости воззрений. Старый лис хотел продвинуть умного и податливого секретаря на вакантное место фаворита при Елизавете Петровне, но Шуваловы опередили его, и пришлось юному Панини (так, на итальянский манер, когда-то звучала фамилия Никиты Ивановича) скрываться от их преследований за границей.
Он служил в Швеции при посольстве и так надышался воздухом «золотой вольности», царившим тогда в Стокгольме, что знать не хотел родных заморозков. Между тем дома ни о конституции, ни о парламенте никто слыхом не слыхивал, а когда Никита Иванович заводил речь о правах благородного сословия, на него смотрели как на опасного вольтерьянца.
— Побойтесь бога, граф. — Гетман Кирилл Разумовский сбил тростью пух с поздних одуванчиков. — Заводить у нас шведские порядки! Сеймы, ригсдаги, дебаты, взятки депутатам за невыгодные Отечеству решения...
Вельможи шли утренним садом по ещё сырой от росы дорожке.
— Виданное ли дело монарху руки крутить?
— А крутить монарху голову? — немедленно парировал Никита Иванович. От природы он был человеком приятнейшего обращения, любезнейших манер и весьма огорчался, когда ему приходилось доказывать свою точку зрения.
— Я, господин гетман, споров не люблю. В них не рождается, а хоронится истина. Однако скажу: кабы сейчас мы имели государя, ограниченного законами, не было бы ни позорного мира с Пруссией, ни опасных вмешательств в жизнь Церкви, ни поводов для возмущения толпы. Нам не пришлось бы идти на преступление, чтоб защитить столь любезное вам Отечество.
— А вам оно не любезно? — ядовито осведомился гетман.
— Мне любезно то Отечество, коему любезен я, — отозвался Панин. — Отнимая у меня права, благородному человеку принадлежащие, Родина делает меня не сыном своим, а бессловесной тварью.
— Однако, — Кирилл Григорьевич крякнул в кулак, — смелые речи ведёте, Никита Иванович. Договаривайте, раз взялись. Чего вам надобно?
— Надобно нам, — Панин глубоко вздохнул, словно собираясь нырнуть в воду, — государя посадить на трон юного. При нём образовать совет знатнейших особ, который и проведёт от его имени надлежащие реформы. Невинное дитя, ещё не развращённое самодержавной властью, привыкнет управлять по законам. И подданные для него будут сообществом граждан, а не стадом холопов. Вот, что надобно нам всем.
— Речь о вашем воспитаннике? — гетман хмыкнул, показывая, что не ставит права Павла ни в грош.
— Да-с, — свистящим шёпотом отозвался Панин. — Я сего мальчика наблюдаю от младых ногтей и смею сказать: он дитя — способностей редких. Я положил все силы, чтоб по воле покойной государыни дать ему образование европейского принца и развить душу и ум, достойные истинного друга человечества. Три языка, математика, география, музыка, геометрия, черчение...
Не слушая его, гетман заглянул за куст жасмина, из-за которого вот уже минут пять раздавались душераздирающие звуки. Казалось, что собаки загнали кота на дерево. Картина, открывшаяся глазам Разумовского, была абсолютно невинна. Семилетний «друг человечества» вместе с сыном каретника красили кошку в зелёный цвет. Будущий монарх держал животное за шею и макал его головой в банку с краской, а хвост и отчаянно бьющиеся лапы достались товарищу.
— Воля ваша, Никита Иванович. — Гетман отёр с глаз набежавшие от смеха слёзы. — Но менее всего я хотел бы оказаться на месте этого кота.
— Полноте, ваше сиятельство, — обескуражено протянул воспитатель. — Павел ещё ребёнок...
— К счастью, когда он вырастет, — бросил гетман, — мы с вами уже сойдём с политической сцены. К тому же, любезный Никита Иванович, вы всё время забываете о Като. А эту карту из нашего пасьянса не выкинешь.
Часом позже, вспоминая утренний разговор, Панин морщился. «Нет, драгоценный гетман, — думал он, — о Като я помню всегда и положу эту карту в самый центр своего пасьянса». На ломберном столике возле него стояла недопитая чашка турецкого кофе, с краешка свешивалась на удивление пустая газета. Нет новостей! Просто нет новостей! Будто город и не бурлит революцией! В Стокгольме уже все газетчики кишки бы надорвали, расписывая толпы на улицах и угрозу переворота, даже если б это была заурядная пивная драка. У нас же «всяческое благочестие и тишина».
Панин никогда не брал «Ведомости» сразу, как только их привозил рассыльный. По утрам они ещё пачкали руки свежей типографской краской, и их следовало просушить. Но он и так знал, что в них написано, вернее, не написано. Это Никита Иванович тоже собирался изменить. Пресса — величайшая сила в благоустроенном обществе, а будучи под контролем разумного правительства... Вельможа мечтательно закатил глаза. Она даёт такие возможности для управления умами, каких не имеет ни один восточный деспот. Тирания её незаметна и благодетельна, ибо читатели уверены, что сами додумываются до выводов, которые им подносят на блюдечке, лишь слегка припорошив словесной шелухой.
«Благоустроенное общество» было мечтой Никиты Ивановича. Себе же он отводил главенствующую роль в «разумном правительстве». А это становилось возможным лишь при возведении на престол его драгоценного воспитанника, который сегодня так напугал гетмана. Ну что за шалости, право? Не мог таскать кошку за хвост в другом месте!
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.