Перевернутый город - [97]

Он удивительно точно передал выражение лица своей сестры, и ему это абсолютно не шло. Ильзе было вдвойне неприятно видеть презрение на лице Файфа, чем на лице Эстер.

– Но она всегда корчит такое лицо.

– Ну да, – Файф рассеянно дотронулся до своих волос. Он явно все еще сильно переживал из-за Эстер.

Какая-то извращенная часть Ильзы хотела продолжать досконально допрашивать Файфа, пока ей не станет понятно, каково это – любить брата или сестру, но вместо этого девушка сменила тему.

– Что ты помнишь про то нападение?

– Э, ну, – Файф положил руку на подлокотник своего огромного кресла и плюхнулся в него. Он больше не нервничал из-за Элиота и не грустил из-за Эстер. – Все произошло рано утром. Меня разбудил звон разбитого стекла. Я побежал в комнату Элиота, но он уже был внизу, где завязалась потасовка.

Ильза изучала дырявый стол, на котором раньше лежала карманная кузница.

– И им нужна была лаборатория?

Файф театрально развел руками.

– Им нужно было все. Во время одного из набегов они перевернули оранжерею. Во время другого – разрезали обивку мебели в библиотеке, – он опустил плечи. – За пару недель до нападения я сказал Эстер, что не могу спать, потому что боюсь, что налетчики разгромят лабораторию, но мы никогда не предполагали, что это место может стать целью, пока…

– Пока они не украли карманную кузницу.

Файф кивнул.

– Кто знал о ней? Кто-нибудь вне стен Зоопарка?

– Иногда я делюсь мыслями с некоторыми знакомыми чародеями Илиаса, когда мои эксперименты выходят за рамки компетенции Кассии.

Ильза взволнованно выпрямилась.

– Тогда, возможно, эти люди связаны с мятежниками!

Файф нахмурился.

– Не припомню, чтобы я при них упоминал что-то про кузницу.

Ильза снова поникла. Илиас, как, вероятно, и Гедеон, полагал, что колдуны-мятежники что-то искали и во время их последнего вторжения они кое-что украли. Простая цепочка событий, в связи между которыми никто не был уверен.

Ильза и Файф подскочили, когда дверь распахнулась и в лабораторию без стука вошел Элиот.

Внезапно Ильза испугалась, что Элиот слышал, как они его обсуждали. Она поймала себя на том, что прокручивает в памяти разговор с Файфом в поисках того, чего Элиоту не следовало знать. Однако юноша практически не обратил на нее и Файфа никакого внимания. Его холодный взгляд скользнул по лаборатории, словно комната чем-то ему не угодила.

Файф подскочил из кресла, чтобы поздороваться, но в этот же момент Элиот заметил что-то в противоположном конце лаборатории и прошагал мимо мальчика к своей цели – карте Лондона, с наложенной на нее полупрозрачной картой Метрополитена.

Элиот осмотрел раму, подставку, колесики под разными углами, затем ухватился за дальний конец доски для заметок и начал толкать ее к двери. Файф отошел в сторону, чтобы не мешать. Ильза же осталась стоять на месте, и Элиоту пришлось сделать вокруг нее петлю.

– Я одолжу ее на некоторое время, – это было все, что он сказал, прежде чем исчезнуть в коридоре.

– У тебя самого разве мало карт? – крикнула Ильза ему вслед, но дверь уже закрылась.

Файф испустил долгий вздох и рухнул обратно в кресло.

Глава 22

После инцидента, в результате которого Павел Креспо чуть не лишился руки, было принято единогласное решение, что он не должен больше присутствовать на уроках Ильзы. Именно поэтому девушка, войдя в гостиную, не была готова увидеть, что он стоит там, по-военному заложив руки за спину, и с угрюмым выражением глядит сквозь нее, как будто она – пустое место.

Однако Ильза отказалась показывать ему свою слабость. Скрестив руки на груди, она смотрела исключительно на Алицию.

– Я не собираюсь ничего делать, пока он здесь.

Алиция подняла руку в примирительном жесте.

– Павел здесь по моей просьбе, чтобы принести вам свои извинения.

– Они не принимаются.

– Во всяком случае, позвольте ему наступить на горло своей гордости. Возможно, вам это покажется забавным.

Стиснув зубы, Ильза медленно выдохнула и посмотрела на Павла.

– Приношу свои извинения за то, что мои методы преподавания оказались слишком сложными для вас, – сказал он своим высоким, пронзительным голосом.

Разозлившись, Ильза повернулась к Алиции.

– Это не извинения!

Глаза женщины впились в Павла, и Ильза представила себе язвительное содержание ее упрека. Однако мужчина не поддался.

– У меня сложилось впечатление, что вы хотите научиться защищать себя, а не играть в детские игры, – сказал он. – Поэтому я приношу свои извинения за то, что неверно истолковал ваши намерения.

– Иди к черту и гори в аду, ты мерзкий…

– Довольно! – сказала Алиция. – Теперь я понимаю, что напрасно пыталась вас помирить.

Павла отпустили, не сказав ему больше ни слова. Он вышел из гостиной, словно ничто на свете не могло его там удержать.

«Скатертью дорога», – подумала Ильза, впиваясь взглядом в его спину. Она надеялась никогда больше его не увидеть.

– Чем мы займемся сегодня? – спросила она у Алиции.

Та мягко улыбнулась. Должно быть, для нее тоже стало облегчением, что грубое поведение Павла не сорвало их урок.

– Я весьма довольна тем, что теперь вы умеете защищаться от чтения мыслей лучше, чем когда бы то ни было. Если будете практиковаться, этот навык продолжит служить вам верой и правдой. Поэтому мы с вами уделим наше внимание второму аспекту: сегодня днем я хочу проверить, на что вы способны.