Перевал Подумай - [19]
— Как тришкин кафтан! — доверительно улыбнулся парень. По рядам прокатился смешок. Александр Ильич подождал, пока стихнет смех.
— Возле моря сильный ветер, каково придется тем, кто будет жить в этом районе?
— Простите, а сами вы где живете?
— Возле телецентра.
— Так вот должен вам сказать, что жители приморского района будут в более выигрышном положении, чем вы и ваши соседи. Вы же знаете, ветры здесь постоянные: летом — с моря на сушу, зимой — с суши на море. Сейчас дома, стоящие на вершине кряжа, страдают и от летних и от зимних ветров, а те, что будут расположены на приморском склоне, встретятся только с летними. Кроме того, как установила метеослужба, общая сила ветра там вообще на двадцать шесть процентов меньше, чем на вершине берегового кряжа. И это еще не все. Ленты домов, а не отдельные здания, как раз и рассчитаны на то, чтобы разбивать напор ветра. Тут все дело в их расположении и расстоянии между ними. Дополнительно на первой линии домов предполагается поставить тройное остекление и специальную теплозащиту. Можете быть уверены: жители приморского района никак не прогадают по сравнению с остальными горожанами. Они будут жить в домах нового типа, а значит, и с большими удобствами. Ведь развитие архитектурной мысли идет сейчас именно в этом направлении: не только красота, но и удобство. Вот к чему мы стремимся! Еще вопросы, товарищи?
— Скажите, когда мы увидим все это не на бумаге?
— В целом, лет через пятнадцать. А начало вы видите уже сегодня, ведь город непрерывно строится…
— Пятнадцать лет? Да нас уже и в помине здесь не будет тогда!
— Очень жаль. А мне, кстати, город наш до сих пор не надоел, хоть живу я в нем очень давно.
Александр Ильич чувствовал, что на вопросы отвечает слишком торопливо. Но опустевшее место в первом ряду словно порвало невидимую нить между ним и залом. Только на улице он мысленно одернул себя: что за ребячество? Ведь получилось, что о многом он так ничего и не рассказал. А все это Наташины фокусы! Сидела бы в зале и не было бы ему дела до другого, случайно знакомого лица… И тут же внутренний голос сказал ему: «А ведь ты все время ждал этой встречи. И растерялся, потому что она ушла. И ни при чем тут Наташа…»
Он оглянулся на только что покинутое им здание клуба. В тумане и расплывчатом свете фонарей оно выглядело значительным, как прежде. А там, вдали, где когда-то встал на пути людей казавшийся неприступным перевал Подумай, карабкались вверх ровные нити светлячков — по Колымской трассе шли машины.
Вот одна выбилась из строя, остановилась. Смешная мысль пришла в голову: может быть, ее ведет один из тех, для кого этот обычный подъем был когда-то перевалом? И человек, как только что он сам, решил отдать дань прошлому?
Нет, конечно, о побежденных перевалах не вспоминают. Пока человек борется, живет — главный перевал всегда впереди.
Машина тронулась, заняла место в бесконечной цепочке, а через минуту легко исчезла за гребнем.
А следом шли и шли машины. Сердце города — морской порт днем и ночью слал грузы во все концы огромного края.
Глава IV
На окраине города дома боялись высоты. Теснясь друг к другу, они облепили со всех сторон подножие сопки, а подняться по склону не решались. И только один стоял на особицу, выше всех. Такой же беленый, как остальные дома и домишки, но вокруг него раскинулся не картофельный огород, а настоящий сад. Забор вокруг сада заменяли густые низкие кусты смородины, почти не сбросившие на зиму листьев.
Черная веселая собачонка кинулась под ноги Александру Ильичу, перекувырнулась, задрала лапы. Сразу чувствовалось, что держали ее не как сторожа, а просто так… Зина посторонилась.
— Да не беспокойтесь, Жучка отроду кусаться не умела, — успокоил ее Александр Ильич.
Когда Зина пришла к Ремезову, она даже не надеялась, что этот малознакомый человек так охотно согласится ей помочь. А он тут же договорился с какими-то своими друзьями, сам сходил в «транзитку» за ее вещами и еще поругал за то, что не обратилась к нему раньше: мол, не стоило ей оставаться надолго в таком «бойком» месте…
У Зины ком стоял в горле от такой заботы (разве ее Димка сделал бы так же?), слава богу, что этот человек ненавязчив и ни о чем ее не расспрашивает, ей не хотелось бы рассказывать о себе, о Диме, об их ссоре.
— Эй, зверюга, хозяева дома? — шутливо обратился Александр Ильич к собаке. Жучка с лаем помчалась к двери, потом обратно, навстречу, — Значит, дома, — улыбнулся Александр Ильич. — Это она приглашает нас.
Они прошли по узкой дорожке между остекленевших от заморозков лопухов ревеня и оголенных веток крыжовника. Чуть дальше сизыми комами круглились кустики местной, мохнатой от колючек малины.
— Вот уж не думала, что в этом городе могут быть сады, — недоуменно оглядывалась Зина.
— К сожалению, еще «не сады», а пока лишь один сад. Этот самый, но зато какой! В нем даже земляника растет. Вот доживете здесь до лета — сами увидите.
Жучка с разбегу ударила лапами в дверь, и она сейчас же отворилась. Пол в передней застилал чистый домотканый половик, и по этому половику им навстречу выкатился человечек, с лицом, напоминающим мудрого старого зайца. Весь он, маленький, круглый, светился тихой радостью и добротой.
Повесть рассказывает о вступлении подростка в юность, о горестях и радостях, которые окружают его за порогом детства. Действие повести происходит на Колыме в наши дни.
Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.
Каждый человек хранит в памяти особенный день, когда ему впервые открылась красота земли. Бывает это у всех по-разному: у кого в детстве, а у кого и седина успеет пробиться, прежде чем этот день наступят… Но все равно в свой час он придет. Мне было совсем немного лет, и жила я в тихом приволжском городке, когда в мою жизнь пришел Вечер первого снега, и мир, который до этого существовал словно бы вне меня, вдруг приблизился и наполнился красками, светом и радостью. И с тех пор я смотрю на людей иными глазами, как бы спрашивая, а был ли такой вечер в их жизни? В своей книге я решила рассказать о северном крае, чью красоту увидеть и понять нелегко.
Книга «Ищу страну Синегорию» сразу найдет своего читателя. Молодая писательница Ольга Николаевна Гуссаковская с большой теплотой рассказывает о людях Севера.Основные герои книги — геологи. Им посвящена повесть «Ищу страну Синегорию», о них же говорится и в двух рассказах. Им — романтикам трудных троп — посвящается книга.Ольга Гуссаковская мастерски описывает своеобразную красоту северного края, душевную и духовную щедрость ее людей.
В свою новую книгу писательница Ольга Гуссаковская, автор уже известной читателю повести «Ищу страну Синегорию», включила повесть «О чем разговаривают рыбы», «Повесть о последней ненайденной земле» и цикл небольших поэтических рассказов.Все эти произведения исполнены глубоких раздумий о сложных человеческих судьбах и отношениях, проникнутых любовью к людям, верой в них.Написана книга образным и выразительным языком.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.