Пересыхающее озеро - [99]

— Но ты прав, — начал опять Эмиль, продолжая стоять напротив него. — Это ты сам. Тебе некого винить, кроме себя самого. Ты сам рассказал мне о собраниях, о ее взглядах и намерениях поднять народ на восстание против социалистической власти. Это все ты. Если это то, что ты хочешь знать, вот, пожалуйста, я подтверждаю. Именно твои слова привели к ее аресту. Я не знал, каким образом действовала Илона. А ты все взял да и рассказал. Помнишь? После этого они установили за ней слежку. А потом вызвали тебя и напугали. Но было уже поздно. Дело зашло слишком далеко. Оно вышло из-под нашего контроля.

Томас прекрасно помнил об этом. Он снова и снова прокручивал в голове, чего лишнего он мог сболтнуть и кому. Но он был всегда так уверен в своих земляках. Не мог допустить, что исландцы способны шпионить друг за другом. Не верил, что слежка и доносительство способны затронуть их компанию. Политический шпионаж несовместим с исландским национальным характером. Следуя своему убеждению, он доверил землякам информацию о деятельности Илоны и ее товарищей, об их образе мыслей.

Он посмотрел на Эмиля, подумав об унижении человеческого достоинства и о том, как легко оказалось построить на таком основании целую общественную систему.

— После всего произошедшего я пришел к одному выводу, — произнес наконец Томас, точно говорил сам с собой, будто пространство и время перестали существовать для него и ничто больше не имело значения. — После того, как все было кончено и уже было невозможно что-либо исправить. Спустя годы после моего возвращения в Исландию. До меня дошло, что это я сам рассказал тебе о собраниях, в которых участвовала Илона. Не знаю, кто тянул меня за язык, но что сделано, то сделано. Я даже припоминаю, что пытался привлечь тебя и других из нашей компании к участию в них. Мне казалось, что между нами, исландцами, не должно быть никаких секретов. Мы могли безбоязненно обсуждать все, что хотели. И я просчитался только на твой счет.

Он замолчал.

— Мы держались вместе, — продолжал Томас. — Но кто-то все же выдал Илону. Студенческое сообщество было многочисленным, кто угодно мог это сделать. Только много лет спустя я стал подозревать, что это мог сделать кто-то из исландцев, моих друзей.

Он посмотрел Эмилю прямо в глаза.

— Надо было быть полным ослом, чтобы водить с тобой дружбу, — проговорил Томас печально. — Мы были еще совсем зелеными. Нам обоим едва стукнуло двадцать.

Он повернулся и направился к выходу.

— Дерьмовая кукла, вот кем была твоя Илона! — крикнул ему вслед взбешенный Эмиль.

При этих словах старого приятеля взгляд Томаса упал на лопату, прислоненную к старому пыльному комоду. Он схватил ее, замахнулся, развернувшись вполоборота, и с криком изо всей силы опустил ее на Эмиля. Удар пришелся по голове. Томас увидел, как погас свет в глазах Эмиля, как у него подогнулись ноги и он опустился на пол.

Томас стоял и смотрел на бездыханное тело, и точно из другой жизни ему вспомнилась давно забытая фраза.

Лучше всего их убивать лопатой.

Темное пятно стало расползаться по полу, и он тотчас понял, что убил Эмиля. Но ему было все равно. Он просто спокойно стоял и молча смотрел на лежащего на полу Эмиля и на увеличивающуюся лужу крови. Взирал на все так, словно это не имело к нему никакого отношения. Он ведь пришел в этот сарай вовсе не с целью убить Эмиля. У него не было подобных намерений. Все произошло так быстро, что он даже не успел подумать.

Он не знал, сколько часов прошло, когда заметил подошедшего к нему человека. Незнакомец что-то сказал ему. Потряс его и легонько пошлепал по щекам, произнося какие-то слова, которых Томас не разбирал. Он смотрел на мужчину, но не узнавал его. Человек склонился над Эмилем и приложил пальцы к его шее, чтобы нащупать пульс. Но Томас знал, что это бесполезно. Эмиль был мертв. Он убил Эмиля.

Мужчина поднялся и повернулся к нему. И тут Томас узнал его, несмотря на его полноту. Он ходил следом за ним по Рейкьявику. Именно этот человек привел его к Эмилю.

Это был Лотар.

34

Элинборг застала Карла Антонссона дома. Ей удалось возбудить в нем нескрываемое любопытство, когда она объявила, что найденный в озере Клейварватн скелет, возможно, каким-то образом связан со студентами из Исландии, обучавшимися в Лейпциге. Хозяин пригласил инспектора в гостиную и объяснил, что собирался пойти вместе с супругой поиграть в гольф, но игра может подождать.

Утром Элинборг переговорила с Сигурдом Оли по телефону, поинтересовавшись самочувствием Бергторы. Коллега ответил, что все идет как нельзя лучше и жена чувствует себя превосходно.

— А тот человек, он перестал донимать тебя ночными звонками? — спросила Элинборг.

— Он продолжает названивать время от времени.

— У него, случаем, нет мыслей о самоубийстве?

— Ох, не то слово, — признался Сигурд Оли и добавил, что Эрленд уже ждет его. Они должны ехать в дом престарелых к Харальду из-за необъяснимого желания босса найти пропавшего Леопольда. Прошение о проведении поисковых работ на территории бывшей фермы под Мшистой горой, к великому разочарованию Эрленда, было отклонено.

Карл проживал на Рябиновой улице в красивом особняке на три семьи, окруженном аккуратным садиком. Ульрика, его жена, была немкой из Лейпцига. Она крепко пожала руку Элинборг. Супруги, несмотря на возраст, держали себя в хорошей физической форме. Наверное, благодаря гольфу, подумала Элинборг. Они были страшно удивлены этим неожиданным визитом и недоуменно переглядывались, пока инспектор не объяснила им причину своего появления.