Переступить черту - [31]

Он не сомневался, что Люсия поможет, но не хотел, чтобы ей казалось, будто это ее скомпрометирует и втянет в гущу внутренних департаментских междоусобиц. После того как в прошлом году он навсегда покинул спецотдел нераскрытых преступлений, они разговаривали всего несколько раз. Когда он позвонил ей в начале этого года, чтобы узнать, как у нее дела, она пожаловалась на некоторые неблагоприятные для нее последствия его ухода.

Капитан, возглавлявший отдел, дал ей в напарники ветерана подразделения, детектива по имени Стенли О’Шонесси, которого все сотрудники отдела по расследованию ограблений и убийств звали Ворчун Стенли. Худшего напарника было не сыскать. Он не слишком ревностно занимался раскрытием преступлений. Вся его кипучая энергия уходила на выявление слабых мест в работе департамента и выдумывание жалоб на коллег и руководителей среднего звена, которые, по его мнению, недооценивали его. Профессиональные и жизненные неудачи и разочарования парализовали его разум, и потому напарники стремились отделаться от него при первой возможности. Сото считалась мелкой фигурой в департаментской иерархии, и такая возможность могла появиться у нее разве что при очередной перестановке кадров и пополнении коллектива свежими силами – и лишь в том случае, если новички не превзойдут ее по званию. Отягчающим обстоятельством было и то, что она проработала в отделе меньше восьми лет. Люсия сознавала, что будет прочно привязана к Ворчуну Стенли все ближайшие годы, и старалась по возможности работать самостоятельно, обращаясь к помощи О’Шонесси только тогда, когда по уставу требовалось участие обоих напарников.

Это несчастье выпало на ее долю потому, что она была напарником Босха в последние четыре месяца его работы и отказалась выступить против него во время внутреннего расследования его грехов, затеянного все тем же капитаном. Когда она рассказала Босху о своих злоключениях, он мог лишь посоветовать ей работать по-прежнему, игнорируя О’Шонесси и обращаясь за помощью к другим сотрудникам. Так она и делала; несколько раз даже звонила самому Босху по тем или иным вопросам, и он был рад поделиться с ней опытом. И вот впервые ему понадобилась ее помощь.

– Ты ведь знаешь, что в кабинете капитана хранятся журналы с делами об убийствах? – спросил он.

– Естественно.

– Меня интересует одно из них. Не знаю, как оно у нас озаглавлено и когда именно заведено, могу лишь сказать, что убийство произошло в Голливуде и, по всей вероятности, в течение недели после девятнадцатого марта этого года.

– Так, может, поискать его в Интернете по системе отслеживания преступлений? Это будет намного быстрее.

Сото действительно ничего не стоило выйти со своего компьютера во внутреннюю систему отслеживания, разработанную в УПЛА, но для этого ей надо было указать свой пользовательский ключ.

– Нет, не залезай в систему отслеживания. Бог знает, куда все это меня заведет, так что лучше не оставлять следов в компьютере.

– Поняла. Что-нибудь еще?

– Не знаю, упомянуто ли в журнале, что убитый был проституткой. Может быть, он фигурирует там как субъект легкого поведения, или трансвестит, или как-нибудь еще в том же духе. Его уличное прозвище Синди. Больше я ничего об этом не знаю.

В век электронного сбора и хранения информации лос-анджелесское полицейское управление по старинке записывало все данные об убийствах в виде текстов, которые были собраны в журналах с кожаным переплетом и скрупулезно велись начиная с девятого сентября тысяча восемьсот девяносто девятого года, когда на железнодорожном мосту в центре города был обнаружен труп некоего Саймона Кристенсона. Полицейские подозревали, что его забили до смерти в каком-то другом месте и положили на рельсы, чтобы создать впечатление, что он кинулся под поезд. Но хотя этот обманный трюк был разгадан, личность убийцы так и не установили.

Работая в отделе по расследованию ограблений и убийств, Босх постоянно просматривал эти журналы. У него вошло в привычку регулярно прочитывать оттуда абзац-другой. Имя Кристенсона хорошо запомнилось ему – не столько потому, что это было первое убийство, зарегистрированное в журнале, сколько по той причине, что оно не было раскрыто. Босху не давала покоя мысль, что в отношении Саймона Кристенсона не была восстановлена справедливость.

– Что мне сказать капитану, если он спросит, почему меня интересует это дело?

У Босха уже был готовый ответ.

– А ты не говори ему, что тебе нужно именно это дело. Возьми для отвода глаз несколько номеров и скажи, что хочешь быть в курсе последних новостей. Многие регулярно просматривают эти журналы. Я читал их все, некоторые даже перечитывал.

– Ясно. Сейчас я возьму кофе, а когда вернусь в офис, сразу же займусь твоим вопросом.

– Спасибо тебе, Люсия.

Закончив разговор, Босх задумался о том, что предпринять дальше. Если бы Люсия добыла какие-то сведения об этом Синди, можно было бы начать с его убийства и выяснить, не связано ли оно с убийством Лекси Паркс, а заодно проверить достоверность алиби Да’Куана Фостера.

* * *

Пока Босх ждал ответного звонка от Сото, из комнаты вышла Мэдди, одетая для школы, с рюкзаком через плечо.