Перестройка. Как это было? - [6]
Г. Саралидзе:
Но когда принималось решение о том, кого из молодых выдвинуть, все равно такой человек, как Андрей Громыко, патриарх…
А. Гаспарян:
Впервые-то про Горбачева заговорил еще Андропов.
Д. Куликов:
Поскольку Андрей Андреевич был человеком сверхподготовленным… Он, кстати, представитель сталинской элиты… Я думаю, Громыко понимал, что можно было выдвинуть только молодого – неважно, какой он управленец…
Г. Саралидзе:
Если что, партия подправит? На что надеялись-то?
А. Гаспарян:
Горбачева еще Андропов выдвигал, а у Романова такого бэкграунда не было. Поэтому только одна кандидатура была.
Д. Куликов:
Без интриг не обошлось. Была, как всегда, подковерная возня, почему именно Михаил Сергеевич и победил… Был бы там Романов или кто-то другой, я не думаю, что было бы лучше. С одной стороны, надо было с экономикой начинать разбираться очень аккуратно; а с другой стороны, надо было очень точечно менять внутри партии механизмы принятия решения, обсуждения и управленческого влияния. На это должны уйти годы. Пять-десять лет. Китайцы, может, чуть быстрее сделали. Но никто ведь за это не выступал. Поэтому рассуждать, что был бы кто-то другой на месте Горбачева, было бы все по-другому… Ну, не знаю. Может быть, мы бы так не развалились. Но это, опять же, гадание на кофейной гуще.
То, что произошло, – это результат разложения правящей элиты. Ты посмотри на людей, которые в 1991 году путч организовали!
А. Гаспарян:
Тогдашний вице-президент Александр Руцкой шокировал всех, создав фракцию «Коммунисты за демократию», что является абсурдом – это пчелы против меда…
Г. Саралидзе:
А почему же мы с вами говорим о демократии внутрипартийной?
Д. Куликов:
«Коммунисты за демократию» сразу имели в виду, что демократия не внутрипартийная. Это эффект Горбачева, кстати, сыграл. Они же увидели, как можно завоевать популярность. Кстати, «популист» от слова «популярный». Горбачев был первый популист у нас, начиная от рукопожатия и заканчивая разговором без бумажки и количеством конфет в магазине. Это прямой популизм был. Они сразу поняли, что если начать работать популистски и попытаться задурить народ, то на него можно опереться и прийти к власти. Это блестяще реализовал Борис Николаевич Ельцин, когда его из политики выгнали. Если политически это рассматривать, то разницы между решением Сталина ликвидировать Троцкого и тем, как Горбачев поступил с Ельциным, по большому счету, нет. Да, Бориса Николаевича не убили, не сослали и т. д. В итоге результат для него позитивным оказался. Но с точки зрения политики, с точки зрения внутрипартийной демократии все то же самое, к сожалению. И это главная наша проблема, которую мы в течение семидесяти лет не смогли решить.
Г. Саралидзе:
На ваш взгляд, все-таки почему так быстро люди разочаровались? Они хотели, чтобы результат был быстрым? Или в данном случае народ увидел, что ничего не делается и становится только хуже?
А. Гаспарян:
Мне кажется, что если бы Михаил Сергеевич Горбачев не объявил гласность, выпустив весь пар в прессу, которая с каждым днем вела себя с точки зрения ЦК КПСС все наглее и наглее, то, может быть, это вселенское разочарование зрело бы еще десятилетиями. И распада страны можно было бы, наверное, избежать. А поскольку вместо обсуждения экономических вопросов кинулись обсуждать, условно, историю маршала Тухачевского (в 1988 году каждую неделю журнал «Огонек» писал именно об этом), то у людей возникло вселенское разочарование.
Съезд народных депутатов 1988 года. Эпическое было действо! Вся страна, бросив все дела, сидела и смотрела…
Г. Саралидзе:
Часами!
Д. Куликов:
И я сидел смотрел. В общежитии университета делать студентам больше нечего было. Я не пропускал ни одной трансляции. Я не один такой был…
Г. Саралидзе:
Нас было много.
Д. Куликов:
Ловили каждое слово. Это правда.
Г. Саралидзе:
Это было ново. Люди выходили, говорили то, что они думают…
А. Гаспарян:
А конечный результат какой? К сожалению, за всеми этими словами не последовали никакие дела.
Д. Куликов:
Я сходил только на один митинг в Лужники. Мы с коллегами втроем пошли, там выступал Ельцин. Это было то ли в 1988-м, то ли в 1989-м. Посмотрел я на все это и, честно скажу вам, больше ни на одном митинге не был. Наверное, я просто понял, что между Горбачевым и выступавшими там разницы-то особой нет, по большому счету. Хотя я не уверен. Да, конечно, пели про «ветер перемен». Но получилось, что после романтики, которая захватывает эмоции, быстро приходит похмелье, депрессия. С нашим поколением так и случилось. Думаю, очень немного найдется людей, которые не пожалели о том, что тогда происходило. Я так точно жалею.
Г. Саралидзе:
Ну, я думаю, большинство людей жалеет. Было ощущение – у нас, у студентов, да и у рабочих, у крестьян, – что надо что-то менять. Это даже из народного фольклора понятно. Хотелось чего-то другого – и политически, и эмоционально, наверное.
Д. Куликов:
Это суть ситуации: хотелось чего-то другого. Слово «чего-то» замещает все!
А. Гаспарян:
Спустя тридцать лет мы сами не можем сформулировать, чего же нам хотелось.
Д. Куликов:
Судьба шахтеров дорогого моему сердцу Донбасса очень показательна. Шахтеры – элита рабочих. И по снабжению, и по зарплате, и по всему остальному. И они же стали двигателями развала.
События, произошедшие на Украине в феврале — марте 2014 года, до сих пор зачастую оцениваются совершенно неверно. Это была не революция достоинства, а установление диктатуры украинских националистов. По уровню массовой ненависти и истерии Украина уже обогнала Третий рейх. И не только потому, что нынешняя Украина существует больше 25 лет, а Третьему рейху было отпущено историей всего 12, а потому что у Гитлера не было такого богатого разнообразия ресурсов для оболванивания людей. Ведь не было тогда ни Интернета, ни социальных сетей, ни массового телевещания. В сложившихся обстоятельствах без проведения денацификации никакого развития украинского государства быть не может.
За тридцать лет руководства страной на Иосифа Сталина было совершено множество покушений. Существовали подлинные заговоры бывших героев революции и гражданской войны, проводились тайные операции японской и немецкой разведок с участием русских эмигрантов и советских граждан, перешедших на сторону Третьего Рейха. Но при этом ни одного из посетителей кабинета советского вождя в Кремле никогда не обыскивали и не подвергали специальным проверкам. Происходили события, которые расценивались на Западе как спланированные попытки устранения генерального секретаря партии.
Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью. Февральская революция была тщательно спланирована политическими элитами. Депутаты Государственной думы инициировали распад страны, используя красивые обещания всеобщих свобод и скорого победоносного окончания Первой мировой войны.История этой крупной геополитической катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую привыкли возлагать вину за все произошедшее, сама стала жертвой революционных потрясений.
В книге впервые систематически изложены идеологические основания российской государственности. Авторы утверждают, что идеология, запрос на которую сегодня общепризнан, является опирающимся на историю прикладным знанием, которое обеспечивает практическое понимание хода социальных процессов, сознательное успешное участие в них, включая политическую активность. Для авторов идеология – выученный урок истории России, её народа и государства в их взаимоотношениях, русская цивилизационная стратегия. На этой основе книга отвечает на вопросы: кто мы, откуда и куда идём, каким должен быть ответ России на вызовы современности, какое место в меняющемся мире она способна занять. Второе издание дополнено новым разделом, посвящённым конституционализму и его историческому развитию в России, а также Лексиконом идеолога – тезаурусом основных понятий идеологического мышления. 2-е издание, дополненное.
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН… Государственный лидер, правивший больше всех в новейшей истории нашей страны и сделавший из нее сверхдержаву, Верховный главнокомандующий Красной Армией в годы Великой Отечественной войны… Интерес к его личности с годами не только не ослабевает, наоборот, Сталина с каждым годом все чаще обсуждают в медийном пространстве. Однако на фоне медиа-шума почти невозможно встретить серьезных, взвешенных оценок деятельности человека, оставившего поистине неизгладимый след в истории России.
О Второй мировой войне сказаны, написаны, сняты уже терабайты информации, однако знаем ли мы правду об этой трагической странице нашей истории? В последнее время стало модным лить воду на мельницу всевозможных мифов, а читателям все сложнее разобраться, что же было на самом деле. Известный историк А. Гаспарян, опираясь только на проверенные факты, раскрывает перед читателями подлинную картину событий прошлого: • Стал ли пакт Молотова – Риббентропа причиной начала войны. • Правда ли что наша армия не желала воевать за Сталина? • Почему советско-финскую войну называют «забытой». • Что представляла собой нацистская пропаганда. • Какие потери на самом деле понесла наша страна. • Кто такие остовцы и как сложилась судьба военнопленных после войны.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.