Пересадка - [4]
– А если не нащупывает? Если не находит?
– Иногда поиск длится несколько часов. Мы будем входить в рамку и выходить из нее, входить и выходить, входить и выходить. С первого раза не получается никогда. Но никогда еще мне не требовалось больше двадцати пересадок. В матушке-галактике много народу. Очень много. Мы обязательно что-нибудь подберем.
– Мне не нужно «что-нибудь». Я вообще не решил, стоит ли мне…
– Решил, решил. И не сейчас. Если бы не решил, ты бы давно уже вызвал транс-полицию.
Я не стал спорить и заказал еще пару пива.
– Так вот, крашер находит хорошую кандидатуру, – отхлебнув, продолжал скакун. – Затем взламывает шестые архивы, его и твой. И кое-что в них переписывает. Финишный контур собирает те же два тела, в полном соответствии со спецификацией. Откуда ему знать, что ваши спецификации сфабрикованы? Для системы все корректно, подмену чувствуешь только ты и тот, с кем вы махнулись. Первый, второй и пятый архив меняются местами.
– Пятый?.. – Я слегка растерялся. – Еще и пятый? Память?!
– Зачем тебе чужое тело с твоей памятью? Что она в нем будет делать? Что она собирается помнить – про другое тело? Ну конечно, родной для тебя чужая память становится не сразу. Сутки. Реже – двое.
– Я как-то… честно говоря… Нет, я не согласен.
– Дура-ак! Это раньше менялись только телами. Ну и что?.. На первой же очной ставке потерпевший сообщит о тебе все, а ты даже не сможешь сказать, откуда у тебя взялся шрам на ноге и в каком году тебе удалили аппендикс.
– Но как же моя память? Это же и есть – я сам!
– Ничего подобного. «Ты сам» – это третий и четвертый архивы. Вот в них-то и содержится твоя личность. То, что передалось по наследству, и то, что ты нажил с годами. А память – это… ну вроде как база данных. Меняем одну базу на другую, и все дела.
– Но ведь «Я» – это мое знание жизни, оно сформировано на основе самой жизни, и если память о ней окажется чужой…
– Конфликт архивов неизбежен. Но это временно, к хорошему быстро привыкают. Зачем тебе вспоминать детство в нищем квартале? Гораздо интересней помнить, что ты сын миллионера.
– И… верить в это?..
– И верить! – поддержал скакун. – Даже не верить – знать! Ну?.. Что ты скажешь?
– Сорок.
– Что?..
– Сорок тысяч, этого довольно.
– Эээ, дружище! – Мужчина неприязненно сощурился и передвинул на столе кружки. – Сорок пять.
Я вздохнул.
– Нужен приблизительно ровесник…
– Этого мог бы не говорить, – произнес он.
– Физически здоровый, привлекательный, без особых…
– Нет, наверно ты платишь пятьдесят тысяч за возможность побыть слепым парализованным идиотом!
– Сорок пять, – возразил я.
– Конкретные пожелания имеются?
Я развел руками:
– Вряд ли.
– Как тебя зовут, клиент?
– Мёбиус, – ответил я негромко.
– Как?!
– Мёбиус, – повторил я.
– Вот же… н-да… Это имя или фамилия?
– И то и другое.
– Ну надо же… А я – Карл Грифус. А ты, стало быть, Мёбиус Мёбиус?
– Хуже.
– Да куда уж хуже-то?
– Фамилия у меня двойная: Мёбиус-Мёбиус.
– Если полностью, то получается…
– Мёбиус Мёбиус-Мёбиус, – обреченно проговорил я.
– Тяжело тебе, дружище… – Скакун опрокинул в себя кружку и порывисто поднялся. – Идем.
Транс-портный контур находился рядом с баром, вернее, это бар открыли недалеко от контура, на минус семнадцатом уровне пятого субквартала захудалой планетки Трэнтор при звезде Теплая Заря, что на самой окраине юго-западного рукава матушки-галактики. Когда-то этот сектор считался перспективным, потому и звезду, и планету назвали донельзя пафосно. Минули годы, нашлись сектора получше, и Трэнтор стал прибежищем диссидентов, однако транс-портных контуров здесь было не меньше ста тысяч, таковы санитарные нормы.
Грифус остановился возле рамки.
– Я должен сосредоточиться. Итак… тебе, в принципе, безразлично, лишь бы что-нибудь получше… – Он осмотрел меня с головы до ног. Вероятно, давал целеуказание своему биочипу. – На счет «три».
– А куда мы?..
– Да никуда. Выйдем здесь же, на соседнем уровне. Приготовься. Раз… Два…
Мы синхронно переступили через рамку, и команда «три» растянулась в бесконечную миллисекунду. Если бы у киб-координатора были уши, он бы услышал «трррррррррррри». Но для человека это происходит гораздо быстрей.
Скок!
Я очутился по ту сторону контура – уже в другом месте. Нога оторвалась от упругого пластика и опустилась – на упругий пластик. На тот же самый пол, закиданный упаковками от чипсов и соленых орешков. Моя собственная нога в черном латексном сапоге.
Я по инерции прошел дальше. «Клёп-клёп-клёп!» – гнусаво запели каблуки, фиксируя каждый мой шаг. На мне была клетчатая юбка с прозрачными вставками спереди и сзади. Короткий подол обегали неоновые огоньки.
– Все-все, уже идем назад, – торопливо произнес Грифус.
Я повернулся к хромированной стене, поднял руку и… поправила прическу. Зря я Марту послушала. Стерва уговорила меня вживить перья павлигатора, а куда мне, к черту, этот павлигатор? Насоветовала! Подруга, называется…
– Эй, Мёбиус! – раздалось рядом.
– Что? – спросила я недоуменно.
– Давай обратно в рамку. Или тебя это устраивает?..
– Урод. – Я прикрыл окошко на юбке. – Ты урод, Грифус!!
– Такое случается, не кипятись. Сейчас все вернем. Нет, ну если ты доволен… то есть довольна…
До операции «Фарватер» оставалось два месяца, когда Сергея Шведова выгнали из СБУ. В отчаянии он уходит в Зону и оказывается в отряде наёмников. Теперь он сталкер Швед, у него отличное оружие и новые друзья. Благодаря храбрости и воинской смекалке Швед зарабатывает в отряде авторитет и переходит в закрытую группировку «Монолит», собравшую лучших бойцов.А вскоре в Зоне появляется майор Дегтярёв. Швед наблюдает за ним издали, но однажды им придётся столкнуться лицом к лицу.Чем закончится эта встреча, никто не знает…
Программист Олег Гарин вел размеренный образ жизни и в Зону не собирался.Но вот заболел курьер, и начальство из Института попросило Гарина слетать на исследовательский пост. Туда — и обратно, минутное дело! Кто же знал, чем обернется эта короткая командировка… Над Зоной вертолет терпит крушение, в котором гибнут все, кроме Гарина и уголовника по кличке Камень. Чтобы выжить, им придется добыть уникальный пси-артефакт Венец и пройти через всю Зону. Это долгий путь, полный лжи и предательства, сквозь незримую пси-войну, невольными участниками которой герои стали еще до того, как попали в Зону.
Прошло два года с тех пор, как Олег Гарин и Михаил Столяров вернулись из Зоны. Столяров продолжает служить в СБУ, Гарин женился и занялся бизнесом. Но в мире вновь начинают происходить необъяснимые события: пропадают люди, терпят крушения самолеты и поезда. В одной из таких аварий гибнет жена Олега Гарина, и он уже не может закрывать глаза на эти происшествия. С Гариным связывается подполковник Столяров и подтверждает его догадку: череда катастроф — это не совпадение, а признаки воздействия пси-оружия. Гариным движет жажда мести, а Столяровым — офицерский долг, и оба хорошо знают, где следует искать разработчиков пси-оружия.
Вернувшись из Припяти, Олег Гарин и Михаил Столяров забыли Зону как страшный сон. Но реальность бывает хуже любого кошмара. Когда Зона поглотила Москву, они снова встретились — программист и офицер. Для Гарина поход в Московскую Зону — единственный способ заработать, для Столярова — вопрос чести. Какими бы разными ни были цели героев, вскоре выясняется, что дело у них общее. Невидимый противник контролирует каждый их шаг, расставляет коварные ловушки и раз за разом вынуждает выбирать неверный путь. Героям нужно решить: либо они останутся пешками в чужой игре, либо найдут таинственного Кукловода и сыграют на опережение.
Юноша Тихон неуютно чувствовал себя в кругу сверстников. И когда ему внезапно предложили исчезнуть, уйти из привычного мира и принять участие в войне с враждебной людям инопланетной расой конкуров, он легко согласился. Ведь ему предстояло дистанционно управлять могучим танком, воюющим на далекой планете, за много световых лет от базы, – куча впечатлений и никакого риска, просто увлекательная компьютерная игра! А как приятно забыть про все свои комплексы, слившись воедино с многотонной тяжеловооруженной машиной, которая легко повинуется малейшим импульсам твоего сознания! Но оказывается, что эта игра не совсем безопасна, что, однажды перенеся свою психоматрицу в командный блок танка, ты уже не сможешь вернуться назад, в свое тело…
Сердце мастера корпоративной разведки Шуберта Иваныча Борисова недаром почуяло неладное, едва ботинок его скафандра ступил на неведомый грунт вновь открытого мира. Сорок четыре «Земли», марширующие вокруг одной звездочки и не внесенные ни в один реестр, оказались давно уже приватизированы военными вместе со всеми имевшимися там богатствами. Так что спиртовые болота, героиновые рощи и пустыни с золотым песком Шуберт видел, обонял и осязал очень недолго… Конечно, взяли, конечно, повязали. И расстреляли бы, но тут весьма кстати в систему вторглись пришельцы У-у, и недюжинные таланты мастера корпоративной разведки понадобились родине, которая пока не подозревала, во что ей это обойдется…
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.