Перерождение - [20]

– Ну, в чем дело? Я что, сам с собой разговариваю? Может, стоит позвонить вашему начальнику?

Надзиратели переглянулись, решая, что делать, затем Деннис-мучитель вышел из комнаты и секундой позже появился за стеклянной перегородкой. Уолгаст поднялся и, не отрываясь, смотрел, как с Картера снимают кандалы.

– Ну что, довольны? – осведомился Санта.

– Да, – кивнул Уолгаст. – Пожалуйста, оставьте нас одних. Когда закончим, доложу дежурному.

– Как угодно, – проговорил надзиратель и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Стул имелся лишь один, складной, металлический, точь-в-точь как в школе. Уолгаст придвинул его вплотную к стеклу и сел, а Дойл застыл за его спиной. Брэд знал: разговор предстоит вести ему, и снова взял трубку.

– Так лучше?

Осторожный Картер окинул его оценивающим взглядом и только потом кивнул.

– Да, сэр. Спасибо! Клещ всегда кандалы и наручники слишком туго надевает.

«Клещ… Надо запомнить», – подумал Уолгаст, а вслух спросил:

– Есть хотите? Вас здесь завтраком кормят?

– Да, я оладьи ел. Пять часов назад.

Уолгаст взглянул на Дойла и многозначительно поднял брови. Тот кивнул и вышел из комнаты. Несколько минут Брэд пережидал, не говоря ни слова. Вопреки большому знаку с перечеркнутой сигаретой, стойка у окошка пестрела от подпалин.

– Так вы из ФБР?

– Да, верно.

– Как в том кино? – с болезненной улыбкой уточнил Картер.

Уолгаст понятия не имел, о чем речь, но ничуть не переживал: главное, чтобы Картер говорил и в себе не замыкался.

– В каком кино, Энтони?

– Ну, там агент-женщина и в каждой серии пришельцы.

Теперь Уолгаст догадался: «Секретные материалы», разумеется! Когда этот сериал шел в последний раз? Лет двадцать назад? Значит, Картер видел его в детстве, как раз повторный показ застал! Подробностей Брэд уже не помнил, только основу сюжета – похищенные пришельцами люди, заговор политической элиты, не желавшей огласки этих фактов… Так вот как Картер представляет себе ФБР!

– Мне это кино тоже нравилось. Его здесь показывают?

– Вы приехали для того, чтобы об этом меня спросить? – расправив плечи, поинтересовался Картер.

– Молодец, Энтони! – похвалил Уолгаст. – Дело и впрямь не в этом.

– А в чем?

Брэд вплотную придвинулся к стеклянной перегородке и заглянул Картеру в глаза.

– Энтони, про Террелл и местные нравы мне известно все. Хочу убедиться, что с тобой нормально обращаются.

– Ну, тут вполне терпимо, – с явным недоверием ответил Картер.

– Надзиратели не очень лютуют?

– Клещ наручники слишком туго надевает, а так ничего. – Картер пожал костлявыми плечами. – С Деннисом мы не ладим, кое с кем из других – тоже.

Дверь за спиной Картера открылась, Дойл внес желтый поднос из столовой и поставил перед Картером. В пластмассовой корзинке лоснились от жира чизбургер и жареная картошка в вощеной бумаге, рядом примостилась картонная пачка шоколадного молока.

– Налетай, Энтони! – Уолгаст кивнул на поднос. – Поговорим, когда наешься.

Картер положил трубку на стойку, поднес чизбургер ко рту, три раза откусил, и половина исчезла. Он вытер рот тыльной стороной ладони и взялся за картофель. «Кроме еды ничего не видит! – подумал следивший за ним Уолгаст. – Совсем как отощавший пес на помойке!»

– Вот что значит голод! – пробормотал Дойл.

– Десерта у них не нашлось?

– Засохшие пирожки да эклеры, внешне неотличимые от собачьего дерьма.

– Пожалуй, лучше не десерт, а чай со льдом, – задумчиво произнес Уолгаст. – Принесешь? Если получится, налей в стакан покрасивее.

– Он же молоко пьет, – нахмурился Дойл. – Не уверен, есть ли здесь чай со льдом. Честное слово, не столовая, а скотный двор!

– Фил, мы же в Техасе. – Уолгаст с трудом сдержал нарастающее раздражение. – Чай со льдом у них есть. Принеси, пожалуйста!

Дойл пожал плечами и снова исчез. Картер расправился с едой, облизал жирные пальцы и глубоко вздохнул. Трубки они с Уолгастом подняли почти одновременно.

– Как самочувствие, Энтони? Получше?

В трубке слышалось тяжелое, с присвистом, дыхание Картера. Его глаза, еще десять минут назад по-звериному настороженные, покрылись поволокой. Калории, молекулы белка и сложные углеводы оказали на ослабевший от дрянной еды организм эффект разорвавшейся бомбы. Уолгаст все равно что неразбавленным виски Картера напоил!

– Да, сэр. Спасибо.

– Человеку нужно есть. Нельзя же одними оладьями питаться!

Возникла пауза. Картер медленно облизал губы, а потом чуть слышным шепотом спросил:

– Так что вы от меня хотите?

– Не-ет, Энтони, ты все напутал, – покачал головой Уолгаст. – Это я должен понять, что могу для тебя сделать.

Картер вперил глаза в стойку – перемазанный жиром памятник недавней трапезе.

– Это ведь он вас послал?

– Кто «он», Энтони?

– Муж хозяйки. – Картер поморщился: воспоминание было не из приятных. – Мистер Вуд. Однажды он навестил меня и сказал, что обрел Иисуса.

Да, в досье это свидание упоминалось. Два года прошло, а Картер по-прежнему о нем думает!

– Нет, Энтони, клянусь, он меня не посылал.

– Я сказал ему, что раскаиваюсь! – не унимался Картер, хотя его голос предательски дрожал. – Всем сказал, но повторять не собираюсь, сколько можно?!

– Никто тебя не заставляет повторять. Я знаю, что ты раскаиваешься, именно поэтому и приехал сюда из такой дали.