Перепутья - [50]
Когда зашло солнце, до замка еще было далеко. На западе долго не угасал красный отблеск заката; еще до сумерек на востоке, карабкаясь по веткам деревьев, поднялась луна. Шарка пришпоривал свою неутомимую жемайтийскую лошадку и торопил остальных. Кнехты ругались, злословили и грозились остаться в пуще, но никто не обращал на них внимания.
Вдруг Шарка остановил свою лошадку и тут же развернувшись поскакал к комтуру и рыцарю Греже.
— Жемайтийцы! Жемайтийцы! — таинственно сказал он и, обернувшись назад, показал, где он увидел жемайтийцев.
Тут же через дорогу один за другим, словно волки, прошмыгнули несколько конных жемайтийцев в звериных шкурах и скрылись в лесу.
Комтур Герман вытащил из ножен меч и развернул отряд в боевой порядок. Боярыню с дочерью и служанками он поместил в середине, вокруг них выстроил придворных и татар, а все крестоносцы встали в передние ряды.
Жемайтийцев, видать, было много: они мелькали то там, то здесь, перебегали дорогу и окружали отряд крестоносцев со всех сторон.
Чтобы помешать жемайтийцам, рыцарь Греже с несколькими братьями выехал вперед и преградил дорогу. Из леса со свистом вылетела одна тоненькая сулица… другая, третья… Лошадь одного брата свалилась и забила копытами. Рыцарь Греже с братьями крестоносцами бросился в лес и схватился с жемайтийцами.
— Кершис, это ты?! Против своего князя! Против ордена! — воскликнул он, узнав боярина Кершиса, с которым скрестил меч.
— Рыцарь Греже?! Ты ли это или только дух твой? — удивился боярин Кершис и опустил меч.
Узнав друг друга, опустили мечи и другие воины.
— Я это, боярин Кершис, я!
— Ведь мы оставили тебя под Вильнюсом!
— Нет, боярин, маршалок ордена и князь Витаутас еще раньше послали меня вместе с комтуром Германом и своим отрядом в Ужубаляйский замок, и теперь мы провожаем в Мариенбург благородную боярыню Книстаутене с дочерью и ее людьми… А ты куда едешь, боярин?
— Я со своими людьми возвращаюсь из-под Вильнюса домой. Нам еще далеко.
— А не случались ли при отступлении стычки со Скиргайлой? — спросил Греже.
— Больших не было, а маленьких — всю дорогу до Каунаса задом пятились… Ну, а кто теперь хозяин замка, кто владеет поместьем боярина Книстаутаса? — спрашивал удивленный боярин Кершис.
— Теперь орден.
Кершис притих и задумался. Молчали и другие жемайтийцы и крестоносцы; они стояли, опустив свои мечи, но все были готовы ринуться в бой или защищаться.
С боярином Кершисом, как со своим старым знакомым, поздоровались и комтур Герман, и некоторые братья.
— Значит, и боярыня с дочерью здесь?
— Здесь, с нами, если хочешь повидаться с ней — пожалуйста. — И рыцарь Греже вместе с боярином Кершисом поехал к Книстаутене.
— Боярыня, я не хочу верить глазам, но, когда услышу твой голос, поверят и мои глаза: не обман ли это?
— Не обман, боярин: я подчиняюсь приказу нашего государя князя Витаутаса и, сопровождаемая своими верными слугами и воинами крестоносцами, еду в Мариенбург. Там надеюсь увидеться и со своими сыновьями.
— А кто сейчас присматривает за поместьем и замком? — спросил Кершис.
— Об этом спрашивай у них.
Кершис подумал, посмотрел на крестоносцев и сказал:
— Боярыня, я верю и не верю, но если тебе угрожает хоть малейшая опасность, только молви слово, и мы сразу же освободим тебя — нас много, и мы привыкли проливать кровь.
— Спасибо тебе, боярин, но я хочу ехать в Мариенбург и побыстрее увидеться со своими сыновьями. Комтур Герман и отважный рыцарь Греже гарантировали мне безопасное путешествие. Скажи лучше, боярин, от чьей руки погиб под Вильнюсом мой муж?
— От руки Казимира Каригайлы, брата Ягайлы!
— О боги! Свой своего!
— Такова уж сегодня наша судьба, боярыня!
— А вы отомстили ему?
— Его голову, нанизанную на копье, три дня носили вокруг замков!
— О боги! боги! И все это видели наши враги крестоносцы! — наконец не выдержала Лайма Книстаутайте и заломила руки.
— А удачен ли был поход? — спросила боярыня.
— Нет, боярыня: жертв много, а пользы никакой.
— С чьей же стороны больше жертв? — спросила и Лайма.
— С обеих сторон много, боярышня!.. Еду, а кого найду дома — не знаю; может быть, и в моем замке уже крестоносцы хозяйничают, — наконец вздохнул боярин Кершис. — Да хранят тебя боги, боярыня, да хранят боги и тебя, Лаймуте… Когда приедете в Мариенбург, не забудьте и за меня перед князем словечко замолвить: я тоже многих своих воинов потерял… Да хранят вас боги…
Вскоре отряд крестоносцев с благородными заложницами отправился дальше, а жемайтийцы уехали своей дорогой.
И только в полночь отряд добрался до немецкого замка на берегу Дубисы и напросился на ночлег.
На следующий день крестоносцы выехали рано утром и к вечеру добрались до принеманской дороги.
По пути они попрощались с Кулгайлисом; он вернулся в свою деревню.
Вторую ночь отряд провел в одном селении, которое было битком набито возвращающимися из-под Вильнюса крестоносцами, жемайтийцами и чужеземными рыцарями и кнехтами.
XXVIII
Войско крестоносцев, пополнившееся новыми отрядами литовцев, перешедшими на сторону Витаутаса, вернулось в Пруссию значительно увеличившимся, а ряды чужеземных рыцарей и воинов так поредели, что некоторые части не насчитывали и половины своего прежнего состава.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге «Мост через Жальпе» литовского советского писателя Ю. Апутиса (1936) публикуются написанные в разное время новеллы и повести. Их основная идея — пробудить в человеке беспокойство, жажду по более гармоничной жизни, показать красоту и значимость с первого взгляда кратких и кажущихся незначительными мгновений. Во многих произведениях реальность переплетается с аллегорией, метафорой, символикой.
Действие романа происходит в Аукштайтии, в деревне Ужпялькяй. Атмосфера первых послевоенных лет воссоздана автором в ее реальной противоречивости, в переплетении социальных, духовых, классовых конфликтов.
В публикуемых повестях классика литовской литературы Вайжгантаса [Юозаса Тумаса] (1869—1933) перед читателем предстает литовская деревня времен крепостничества и в пореформенную эпоху. Творческое начало, трудолюбие, обостренное чувство вины и ответственности за свои поступки — то, что автор называет литовским национальным характером, — нашли в повестях яркое художественное воплощение. Писатель призывает человека к тому, чтобы достойно прожить свою жизнь, постоянно направлять ее в русло духовности. Своеобразный этнографический колорит, философское видение прошлого и осознание его непреходящего значения для потомков, четкие нравственные критерии — все это вызывает интерес к творчеству Вайжгантаса и в наши дни.