Переплетения судеб - [64]

– Что с ней случилось?

– У нее был врожденный диабет первого типа. Там, на поляне… У нее резко упал сахар, и она впала в шоковое состояние. На прошлой неделе у нас закончился весь инсулин, но из-за того, что все больницы были переполнены пострадавшими от землетрясения, мы не могли получить там помощь. Нам было не к кому обратиться. У Кассии началась диабетическая кома, и… – Роман заглянул Дороти в глаза и отвел взгляд. – Чем все закончилось, ты и сама знаешь.

– Она умерла, – договорила за него Дороти, и Роман закрыл глаза.

– Да, – едва слышно подтвердил он. – Вот почему я никогда не покину Сиэтл. Это последнее место, где я видел ее живой. Если уеду, то предам ее.

– Мы ведь вернулись именно в сегодняшний день, чтобы ее спасти, да? А сбор медикаментов для города – это лишь предлог?

– Не совсем так, – сказал Роман и откинулся на спинку стула. В бледном свете лампочек его глаза казались темно-серыми, как беспокойное море. – Помнишь, тогда, в Форт Хантере, ты спросила меня, почему я предал Эша и всю его компанию?

– Ты сказал, что мы слишком мало знакомы, чтобы я узнала правду.

– Надо же, не забыла, – подметил он, и на его губах промелькнула тень улыбки. – Мне хорошо известно, что Эш обо мне думает и говорит, но на самом деле я ушел из-за того, что случилось с Кассией. И точка. Я хотел вернуться в прошлое и попытаться ее спасти, но Профессор заявил, что это невозможно. Даже пробовать отказался. Я тогда решил, что он просто махровый эгоист. Но этот старый дурень оказался прав, будь он неладен, – проговорил он, невесело усмехнулся и тряхнул головой. – Но у меня были и другие причины вернуться в прошлое.

Это откровение сбило Дороти с толку.

– Какие еще могут быть причины?

– Помнишь, когда ты увидела, какое будущее нас ждет, ты спросила меня, что такое эффект бабочки и почему я не хочу хотя бы попытаться определить, какой из моментов станет поворотным для человечества?

– Конечно, помню.

Роман печально посмотрел на нее.

– Когда Кассии не стало, я впервые задумался о том, чтобы переметнуться к циркачам. Это произошло не сразу, через несколько лет, но… если бы она не погибла, я бы точно остался с Агентством защиты хронологии – и все сложилось бы иначе. Профессор не потерялся бы в прошлом, а мы все вместе придумали бы, как остановить землетрясения. Все, что случилось – и случится в будущем, – это моя вина.

Между ними воцарилось молчание – тягостное, будто наэлектризованное. Дороти понимала: слова сейчас не важны. Куда важнее сделать выбор.

Ей вновь вспомнились почерневшие небеса, сожженный город, солнце, скрывшееся за завесой пепла.

– Время у нас есть, – твердо сказала она. – Давай попробуем еще раз.

Роман и Дороти вернулись назад, в предвечернее время, когда еще только-только начали сгущаться сумерки. До смерти Кассии оставалось три часа. Прокрались по больничным коридорам, залитым золотистым закатным светом, к складу, молча набрали инсулин, вышли через черный ход и поспешили по вечерней улице к Палаточному городку. Лекарство они спрятали в палатке Романа, пока он сам (точнее, его юная версия) был на улице вместе с сестрой. А потом им пришлось затаиться в кустах, чтобы их не заметили. Оттуда они пристально наблюдали за поляной.

Сердце у Дороти стучало с такой силой, что его биение отдавалось в ладонях, а дыхание стало быстрым и неровным. Она ни секунды не сомневалась, что на этот раз все получится. Иначе и быть не могло.

Через три часа сцена, увиденная прежде, повторилась во всех подробностях: юный Роман вынес из палатки сестру. Она обмякла у него в руках, точно подстреленная птица, безвольно запрокинув голову на тонкой, бледной шее.

Юный Роман рухнул на колени. Кассия устремила остекленевший взгляд в небо.

– Воры, – прошептал Роман, притаившийся рядом с Дороти. – Совсем забыл…

– Что такое?

– В тот день к нам в палатку влезли воры и украли кое-какие продукты. Я думал, что они стащили только консервы, которыми я хотел поужинать. Но инсулин, судя по-всему, тоже прихватили.

Его лицо словно окаменело. Он не сводил глаз с ребят на полянке, глядя, как в очередной раз умирает его сестра. У Дороти сжалось сердце. Она легонько тронула его за плечо.

– Попробуем еще, – тихо сказала она.

Они вновь повторили вояж на машине времени и прибыли в город за полчаса до смерти Кассии. Прилетать раньше они не решились – слишком велик был риск, что воры снова заберут инсулин. Дороти и Роман пересекли больничные коридоры, забрали лекарство, вышли через черный ход.

Но пышнотелый охранник, собравшийся на улицу покурить, остановил их уже на подходе к дверям, ведущим на парковку, и запер в подсобке, чтобы после обыскать. В последний момент им удалось сбежать: Дороти отыскала на полу шпильку и вскрыла ею замок. Но когда они добрались до Палаточного городка и заветной полянки, было уже слишком поздно.

Юный Роман вышел из палатки. На руках он держал Кассию. Она откинула голову и безжизненно смотрела в небеса.

– Давай еще раз, – упрямо сказала Дороти, хотя к горлу подкатил предательский ком.

Она не готова была это признать, не хотела об этом даже думать, но в глубине души уже начала догадываться, к чему все идет.