Переплетение времен - [59]

Я присел рядом с археологом, которому фельдшер наконец вырезал наконечник стрелы из бедра и теперь накладывал повязку. Подошла Анюта, деловито понюхала наконечник и сказала: "Чистый!".

– Ей можно верить – пояснил я фельдшеру – У нее многовековой опыт.

За это я получил ласковый подзатыльник и улыбку моей любимой.

– Вколю-ка я тебе, Леонидыч, на всякий случай полкубика – проворчал фельдшер – От столбняка прививался? Это хорошо!

– Опасное дело, эта археология! – сказал я Сергею.

Он усмехнулся, скривился от боли и проворчал:

– Поменять профессию, что ли?

– Лучше освоить смежную – посоветовал я.

– Теперь уж придется! – он снова усмехнулся, глядя на труп Змея на крыше почты.

Заворичи не понесли больших потерь. Никто, к счастью, не погиб, но еще двое сельчан, кроме археолога, схватили по стреле. Обе стрелы тоже оказались "чистыми". Кроме того, свояка Ковальчуков серьезно покусал прорвавшийся Змей и свояка увезли в районную больницу, но за его жизнь можно было не опасаться. Правда рваные раны на его боку "чистыми" не были, но антибиотики должны были сделать свое дело. Как хорошо все-таки, что у жрецов Хадура не было под рукой ни кураре, ни рицина.

Еще надо было что-то делать с пленными протовенграми и целым табуном их коней. Мудрый приказ генерала Ватутина мы не выполнили и теперь на площади толпилось несколько десятков обезоруженных и совершенно растерявшихся воинов, которых охраняли трое сельчан с карабинами. Сердобольные женщины уже принесли им еду и питье и те с ужасом рассматривали волшебные стаканчики из непонятного материала, которые поток кипятка (и, несомненно, соответствующие заклинания) превращал во вкусно пахнущий суп. Договориться с ними будет нелегко, подумал я. Иврита почти никто из них не знал, а современный венгерский, в отличии от мертвого в течении столетий иврита, ушел весьма далеко от их наречия. Так что вряд ли кто-нибудь из них сможет хотя бы правильно попросить чашечку кофе в Будапеште. Но это уже будет не наша забота, а протовенграм, скорее всего, придется осваивать украинский. Исходящий от спешенных кавалеристов чесночный перегар постепенно затухал, а с ним затухал и их ужас перед Змеями, уступая место новым страхам. Нандор пытался ими командовать, выкрикивая невразумительные команды, но на него никто не обращал внимания. Те из мадьяр, у кого было стальное оружие или металлическая броня, сильно пострадали при переходе и обгорели. Их перевязали и собирались тоже отправить в больницу, но под конвоем.

Змеев, в отличие от мадьяр, в плен не брали. Их туши лежали повсюду: на крышах хат, на обочинах улиц, в огородах и их никто не считал. Я усмехнулся, представив себе будущее негодование активистов общества защиты животных. Надо сказать, что как местную администрацию, так и центральную власть ждали нелегкие дни. Сеть пухла и трещала от фантастических фотографий, выложенных как заворичанами, так и случайными людьми, вроде тех же пассажиров поезда. Да, к тому же, лейтенант Денис уже терзал свой переговорник, выслушивая первые ленивые матюки начальства. Рано или поздно неповоротливые функционеры переведут стрелки проблемы настолько высоко, что кому-то придется принять решение и начать действовать. Нам в этот момент желательно было бы уже быть дома, чтобы не отвечать на каверзные вопросы полиции и "службы безпеки". Поэтому Богдан предложил отвезти нас прямо до Борисполя, где мы надеялись поймать рейс на Тель-Авив.

А пока что мы с Эйтаном собирали вещи в горнице у Ковальчуков. Свой нелицензионный "Тавор" он подарил Слонику, а "Нешер-А-Мидбар" остался у Лёшки, который успел все же разрядить его по Змеям. Я слышал, как Анюта вошла в сени, насторожился и опасливо покосился на огромное зеркало в половину высоты потолка. Зеркала по-прежнему казались мне опасными, но еще больше беспокоила меня моя единственная, ведь для нее посмотреть на свое отражение было тяжелым испытанием. Сейчас Анюте придется мимо него пройти. Как же она будет сдавать вождение, мелькнула мысль, там ведь надо в зеркала смотреть?

– Ух, какая ты растрепанная – ворковала тетя Надя в сенях – Да уж, воевать – это как бульбу окучивать, все силы отнимает. Посмотри только на себя в зеркало.

– В зеркало? – ее голос, казалось, ничего не выражал, но я-то почувствовал скрытое напряжение.

– А то куда-же? Баба ты или нет? – хозяйка засмеялась – Для нас зеркало как глаза мужика. Смотришь туда и видишь, что не так с лицом. Разве нет?

– Глаза? – повторила Аня, входя – А ведь и верно.

Она прошла к огромному зеркалу и вгляделась в него, осторожно поправляя волосы и не отрывая взгляда от стекла. Аня смотрела на свое отражение и на ее лице начала появляться осторожная улыбка. Так прошла минута или две, пауза затянулась и даже бойкая тетя Надя приумолкла, наверное, что-то почувствовав. Наконец, моя любимая оторвалась от созерцания своего совершенства, подошла ко мне и снова улыбнулась, но теперь это уже была гордая улыбка уверенной в себе красивой женщины.

– Знаешь, Лёв – задумчиво сказала она – А не повесить ли нам дома зеркало? Тебе не надоело в миску смотреться?

Когда вертолеты всех мыслимых спецслужб зависли над Заворичами, наш самолет уже был в воздухе. Потом, дома, мы с любопытством читали новостные сайты и слушали новости из Украины. Конечно, замолчать битву с птерозаврами было невозможно, но ошалевшие СМИ были предельно осторожны, подозревая за всем этим грандиозный розыгрыш или не менее грандиозный флэш-моб. Поэтому, о протовенграх упоминали предельно аккуратно и расплывчато, а об участии в сражении израильтян не упоминали совсем. Украинские же пресс-службы, похоже, не тратили деньги налогоплательщиков зря, их профессионализм восхищал. В результате "Битва при Заворичах" моментально превратилась в историю охоты за неизвестно откуда взявшимися экзотическими животными, что само по себе было достаточно сенсационным событием, приковавшим к себе внимание всего мира. Зоологи и палеонтологи со всего света, ворвавшиеся в Заворичи, чтобы посмотреть на то, что осталось от Змеев, получили несколько скелетов и исходили слюной над ними. На долгое время Заворичи стали самым известным селом на планете и в этом информационные агентства усердствовали как могли. При этом все остальное, включая людей из давно прошедших столетий, таинственные артефакты с подозрительными датами, исчезающие и появляющиеся израильтяне, тысячелетние красавицы и неизвестно откуда берущееся оружие подавалось как досужие байки, сопровождаемые саркастическими комментариями. Что творилось на самом деле за этим покровом дезинформации, знал разве что Эйтан, но нам он этого не рассказывал.