Переплетение времен - [54]

Век XXI-й

Идет подчистка строк исподтишка,

Под вой интересантов ненасытных.

И перед ней прошедшие века

Так беззащитны, просто беззащитны!

И ты уже готов идти на бой

За муку слез и радость поздних встреч

Те годы, что оставил за собой,

Чтоб уберечь, навеки уберечь!

Пусть это невозможно объяснить

Лишь чувствую, что был приговорен,

Незыблемость истории хранить

В тугом переплетении времён!

Заворичи принимают бой

Ночи больше не было: был яркий летний день, позднее утро. Я вывалился в реальность своего времени совсем не там, где ее покинул. Это, судя по всему, был центр села, представляющий из себя пересечение нескольких улиц. Не отягощенную архитектурными излишествами площадь окаймляли одноэтажные здания: застекленный лабаз с незатейливой надписью "Магазин", почта, выкрашенная в патриотический “жовто-блакитный” цвет и кафешка с претенциозным названием "Дом Борща". Все это я успел заметить в момент своего появления, также как и несколько припаркованных машин, двух кумушек среднего возраста, что-то обсуждающих на ступеньках "Магазина" и нескольких мужиков, сидящих на бревне около почты. Шлепнулся я как раз посередине площади, заставив истошно завизжать тормозами навороченный грузовичок "тойота", в зад которому не преминул врезаться запыленный трудяга-грузовик. Я еще продолжал недоуменно оглядываться в поисках куда-то исчезнувшего Змея, когда ко мне подскочил коротко стриженный коренастый владелец "тойоты", явно косящий под "братка". Он, гневно налившись красным, попытался было открыть рот, но я его опередил, требовательно спросив:

– Где я?

Этот простой вопрос ввел его в ступор, в результате чего он так и замер с открытым ртом. И все же на мой вопрос ответили.

– Земля – объяснил подошедший неизвестно откуда археолог Сергей Леонидович – Это планета такая – уточнил он.

Услышав это объяснение, "браток", попытавшийся снова завопить, только вхолостую щелкнул челюстями.

– А точнее? – призвал я археолога к ответу – Заворичи?

– Заворичи – подтвердил он.

Наверное еще минута-другая, "браток" бы опомнился и началась бы обычная разборка, но в этот момент вслед за мною из небытия вывалился истошно вопящий и размахивающий крыльями Змей. Тут я впервые увидел со стороны, как появляются прошедшие через время. Это было похоже на постепенное появление изображения на экране компьютера, когда вначале прописывается лишь неясный контур, постепенно наполняющийся пикселями, приобретая цвет и объем. Только сейчас то же самое происходило не на экране, а в воздухе посреди села и изображение было трехмерным, отвратительным контуром Змея.

То ли с воздухом в Заворичах что-то было не так, то-ли Змей растерялся, что неудивительно, но только он с размаху шлепнулся на многострадальную "тойоту" и немедленно завопил, раскрыв свой усыпанный огромными острыми зубами клюв. Так продолжалось пару-тройку секунд в течении которых, как мне показалось, всё вокруг замерло. Внезапно, Змей замолчал и над площадью воцарилась нездоровая тишина. Еще пару секунд он молча мотал головой из стороны в сторону и глаза его, и без того красные, засверкали как тормозные огни остановившегося перед светофором автомобиля. И тут тишина закончилась.

– Мама! – громко, как в кино, произнес археолог.

– Бля буду! – так же четко и ясно выдавил из себя "браток".

После чего раздался истошный женский визг дуэтом. Этот визг и спугнул чудовище. Громко хлопая крыльями, Змей медленно и зловеще начал подниматься вверх, причем его болтало из стороны в сторону, наверное из-за отсутствия хвоста. Народ на площади застыл на месте, вместо того, чтобы разбегаться и я истошно заорал:

– Бегите!

Это не помогло. Бабы у магазина перестали визжать и, вместо того, чтобы бежать, задрали головы, прикрыв глаза от солнца руками. И, о ужас, на площадь выбежали двое ребятишек лет десяти, наверное привлеченных криками. Я вспомнил злобные откровения доктора Янике и мне стало холодно в груди. Как назло, под рукой не было ничего, что можно было использовать как оружие. Змей порхал все выше и выше пока, наконец, не остановился. Еще секунду или две он выбирал цель и пронзительно взвизгнув, так что у меня заложило уши, понесся вниз. Гадина неслась прямо на мальчишек и я изо всех сил понесся туда же, размахивая руками и изо всех сил крича им:

– Замрите! Не двигайтесь!

Вряд ли они услышали меня и им неоткуда было знать, что Змеи не атакуют неподвижные цели. К счастью они все же замерли, скорее всего из-за парализующего их страха, и это сбило Змея с толку. Не знаю, как у него это получилось, но он затормозил в воздухе несколькими судорожными взмахами перепончатых крыльев и замер. Теперь он медленно поднимал и опускал крылья, поддерживая себя в воздухе и пристально глядя на меня маленькими злобными красными глазками. Прошла секунда, другая и он, снова истошно замахав крыльями, понесся. На этот раз, к счастью, он несся на меня. Мне очень захотелось закрыть глаза, но я почему-то не смог это сделать и лишь по-дурацки размахивал руками как мельница, приманивая гада. Расстояние между нами стремительно сокращалось, а на на площади почти ничего не менялось, как в сцене с декорациями, на которой были только два живых актера: я и Змей. По прежнему стояли в ступоре мальчишки, медленно пятились две бабы у "Магазина", медленно вставали с бревна мужики у почты и медленно открывал рот "браток", наверное снова собираясь сказать что-то вечное. И тут раздался скрежет тормозов…