Переплет - [71]

7

В напитанной ароматами ночи Пэки спускался по холму к лодочному домику. Мирно сияли звезды, и на сердце у него тоже царил мир. Правда, теперь он навсегда потерял Джейн, но что значат его личные беды в сравнении с Ниагарами нежности и света, залившими окружающий его мирок? На сколько мог видеть глаз, у всех обитателей этого мирка за исключением его самого все сложилось прекрасно. Гедж, когда проснется, обретет счастье, которое утешит его страдания от жесточайшей головной боли. Виконт опять стал самим собой. И Джейн с Блэром заживет счастливо.

Да, расчудесно все обернулось, размышлял Пэки. Здорово и замечательно.

Дойдя до лодочного домика, он открыл дверь, и сразу же его внимание привлек странный придушенный стон, доносившийся из темного угла.

Осторожно приблизившись, Пэки сумел разглядеть что-то вроде кокона огромных размеров, а при более пристальном осмотре обнаружил, что это не кто иной, как Блэр Эгглстон, накрепко связанный прочными веревками, с кляпом во рту.

Пэки перерезал веревки и вынул кляп.

— Эгг! — встревоженно воскликнул он.

Блэр не отозвался. Он проделывал сложный комплекс физических упражнений, пребывая явно не в радужном настроении.

Неловкую тишину нарушила наконец Джейн, которая вошла в лодочный домик.

— Блэр, — закричала она.

Человеком Пэки был деликатным и священный миг угадывал сразу. Он молча удалился и, отойдя чуть подальше по берегу озера, раскурил трубку.

Минут через десять он услышал голос, окликавший его.

Глава XVII

Из тени появилась Джейн.

— Что такое с ним приключилось? — поинтересовался Пэки.

Джейн казалась обеспокоенной.

— Я не сумела разобрать и половины того, что он рассказывал. Он очень злился. Бурчал что-то, неразборчиво так.

— Если у кого и есть причины бурчать…

— О, я не виню его. Знаете, он пролежал так в домике несколько часов.

— Кто же это с ним сотворил?

— Говорит, Мэдвей…

— Мэдвей?

— …и человек, который называл себя герцогом де Пон-Андемером. Они притащили его сюда, связали и бросили.

— Бедняга!

— Он очень злится… — раздумчиво повторила Джейн.

— Не удивляюсь.

— Говорит, во всем виноваты мы.

Дело представилось Пэки под новым углом.

— Кто — мы?

— Вы, я и папа. Потому что втравили его в эту затею с Мэдвей. Очевидно, она с каким-то Втирушей хотят пожениться.

— Передайте Эгглстону, пусть стоит насмерть и не вздумает посылать им свадебный подарок.

— Вряд ли я смогу ему что-то передать. — Джейн смотрела на темную воду — Он возвращается в Блумсбери.

— Он что, — сердце у Пэки скакнуло, — разорвал помолвку?

— Да.

На минуту Пэки охватила безудержная радость, но он тут же сурово одернул себя — это недостойно современного Сидни Картона. Разве Сид радовался бы разрыву? Ему скорее подобает сделать все, что в его власти, чтобы примирить влюбленных.

— Я бы не стал так уж волноваться, — успокаивающе проговорил Пэки. — Блэр брякнул такое сгоряча. Нельзя же рассчитывать, что мужчина, провалявшийся бог весть сколько времени в дурно пахнущем домике, связанный по рукам и ногам, так сразу и придет в жизнерадостное настроение! Пусть отлежится день-другой, и вы его не узнаете. Так уж бывает с добротой. Чуть появится прокол, и она высвистывает через него точно воздух. Но дайте срок, и мало-помалу она опять наполнит резервуар. Поверьте, через день-два он явится бренчать на гитаре под вашим окошком.

Джейн молчала.

— Явится и попросит: «Забудь мои жестокие слова!»

Джейн пнула ногой прутик.

— Я не уверена, что хочу забыть их.

— Что?

— Мне скорее кажется, это самое лучшее, что могло случиться!

Пэки сглотнул что-то острое, мешавшее голосовым связкам.

— Не хотите же вы сказать, что…

— Именно.

— Так вы больше не любите Эгга?

— Не уверена, что вообще любила его. Сами знаете, как иногда случается. Встречаешь кого-то, он представляется тебе набитым всяческими идеалами, р-раз — и вскружилась голова!

Пэки ошеломило это добавочное доказательство того, что они с ней — поистине родственные души.

— Мне и объяснять не надо! Как сказал бы старина Слаттери, я мог бы роман написать! В точности так же произошло между мной и Беатрисой.

— Но вы же Беатрису любите…

— Именно что нет. Какой-то толчок в двенадцать ночи, и как рукой сняло.

— Что?!

— Что к лучшему, — прибавил Пэки, — ведь моя помолвка тоже развалилась.

— Не может быть!

— Может. Беатриса дала мне от ворот поворот… когда же это? А, в шесть пятнадцать.

— Да ведь ее здесь нет!

— Вчера была.

— Почему же она порвала помолвку?

— Ну… — Пэки заколебался. — По нескольким причинам. Каким-то образом у нее сложилось впечатление, что я слабоумный. А еще…

— А еще?

— Э… Видите ли, она нечаянно наткнулась на вашего папу, и он рассказал ей кое-что…

— О чем же?

— Про нас с вами. Беатриса обвинила меня в том, что я ухаживаю за вами за ее спиной.

— Но вы ведь не ухаживали?

— Ясное дело — нет. Глупая выдумка. Но вы же понимаете, каковы женщины.

Джейн чуть грустно посмотрела на озеро.

— Жаль, что вы не понимаете…

Странное чувство охватило Пэки. И речи, конечно же, не могло идти, будто какой-то невидимка вдруг огрел его тупым предметом по голове, но чувства он испытывал именно такие. А заодно злодей удалил и все мускулы из ног.

Но он принудил себя оставаться спокойным.