Переписка 1815-1825 - [23]

всё — таки похвалишь. Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь до-нельзя. Бируков ее не увидит за то, что он фи-дитя, блажной дитя. Бог знает когда и мы прочитаем ее вместе — скучно, моя радость! вот припев моей жизни. Если б хоть брат Лев прискакал ко мне в Одессу! где он, что он? ничего не знаю. Друзья, друзья, пора променять мне почести изгнания на радость свидания. Правда ли, что едет к вам Россини и италианская опера? — боже мой! это представители рая небесного. Умру с тоски и зависти.

16 [118] нояб. А. П.

Вели прислать мне немецкого Пленника.

66. А. А. Шишкову. Август — ноябрь 1823 г. Одесса.

С ума ты сошел, милый Шишков; ты мне писал несколько месяцев тому назад: Милостивый государь, лестное ваше знакомство, честь имею, покорнейший слуга…. так что я и не узнал моего царско-сельского товарища. Естьли заблагорассудишь писать ко мне, вперед прошу тебя быть со мною на старой ноге. Не то мне будет грустно. До сих пор жалею, душа моя, что мы не столкнулись с тобою на Кавказе; могли бы мы и стариной тряхнуть, и поповесничить, и в язычки постучать. Впроччем судьба наша, кажется, одинакова, и родились мы видно под единым созвездием. Пишет ли к тебе общий наш приятель Кюхельбекер? Он на меня надулся, бог весть почему. Помири нас. Что стихи? куда зарыл ты свой золотой талант? под снега ли Эльбруса, под тифлисскими ли виноградниками? Естьли есть у тебя что-нибудь, пришли мне — право сердцу хочется.

Обнимаю тебя — письмо мое бестолково, да некогда мне быть толковее.

А. П.

Недавно узнал я, что ты знакомец и родственник почтенному нашему Александру Ивановичу. Он доставляет мне случай снестись с тобою, а сам завален бумагами и делами — любить тебя есть ему время — а писать к тебе — навряд.

67. H. И. Кривцову. Октябрь — ноябрь 1823 г. (?) Одесса (?).

Милый мой Кривцов,

помнишь Пушкина? Не думай, что он впервые после разлуки пишет к тебе. Но бог знает почему письма мои к тебе не доходили. О тебе доходят до меня только темные слухи. А ты ни строчкой не порадовал изгнанника. Правда ли, что ты стал аристократом? — Это дело. Но не забывай демократических друзей 1818 года. Все мы разбрелись. Все мы переменились. А дружба, дружба

68. Майгин N. и неизвестной. Ноябрь (после 4) 1823 г. Одесса. (Черновое)

Oui, sans doute je les ai devinées, les deux femmes charmantes qui ont daigné se ressouvenir de l’hermite d’Odessa, ci-devant hermite de Kichinef. J’ai baisé mille fois ces lignes qui m’ont rappelé tant de folie, de tourment, d’esprit, de grâce, de soirées, mazourka etc. Mon dieu que vous êtes cruelle, Madame, de croire que je puis m’amuser là où je ne puis ni vous rencontrer ni vous oublier. Hélas, aimable Maiguine, loin de vous tout malaise, tout maussade, mes facultés s’anéantissent, j’ai perdu jusqu’au talent des caricatures, quoique la famille du Prince Mourouzi soit si bien digne de m’en inspirer. Je n’ai qu’une idée — celle de revenir encore à vos pieds et de vous consacrer, comme le disait ce bon homme de poète, le petit bout de vie qui me reste… Vous rappelez-vous de la petite correction que vous avez faite dans le temple de l’a… — mon dieu, si vous la répétiez ici! Mais est-il vrai que vous comptez venir à Odessa — venez au nom du ciel, nous aurons pour vous attirer bal, opéra italien, soirées, concerts, sigisbées, soupirants, tout ce qui vous plaira; je contreferai le singe, je médirai et je vous dessinerai M-me de…. dans les 36 postures da l’Arétin.

A propos de l’Arétin je vous dirai que je suis devenu chaste et vertueux, c’est à dire en paroles, car ma conduite a toujours été telle. C’est un véritable plaisir de me voir et de m’entendre parler — cela vous engagera-t-il à presser votre arrivée. Encore une fois venez au nom du ciel et pardonnez moi des libertés avec lesquelles j’écris a celles qui ont trop d’esprit pour être prudes mais que j’aime et que je respecte le plus moralement encore.

Quant à vous, charmante boudeuse, dont l’écriture m’a fait palpiter (quoique par grand hasard elle ne fût point contrefaite) ne dites par que vous connaissez mon caractère; vous ne m’eussiez pas affligé en faisant semblant de douter de mon dévouement et de mes regrets.

Devinez qui à votre tour.

S. qui passait pour avoir des goûts anti-physiques l’a à passer un fil par le trou d’une aiguille en mouillant le bout — A. dit de lui qu’il excellait partout où il fallait de la patience et de la salive.[119]

69. Неизвестному. Конец ноября -1 декабря 1823 г. Одесса. (Черновое)

J'ose espérer qu'un exil de quatre ans [ne m'a] n'[a] pas effacé [tout-à-fait] de [la] votre mémoire [120]

70. А. И. Тургеневу. 1 декабря 1823 г. Одесса.

1 декабря

Вы помните Кипренского, который из поэтического Рима напечатал вам в С.[ыне] От.[ечества] поклон и свое почтение. Я обнимаю вас из прозаической Одессы, не благодаря ни за что, но ценя в полной мере и ваше воспоминание и дружеское попечение, которому обязан я переменою своей судьбы. Надобно подобно мне провести 3 года в душном азиатском заточении, чтоб почувствовать цену и не вольного европейского воздуха. Теперь мне было бы совершенно хорошо, если б не отсутствие кой-кого. Когда мы свидимся, вы не узнаете меня, я стал скучен, как Грибко, и благоразумен, как Чеботарев,