Перелет - [40]

— Как вы собирались угнать самолет из-под носа у немцев?

— Подробнее об этом тебе может рассказать Йошка Терек. Я же хочу к описанию событий, предшествовавших нашему перелету, добавить лишь вот что: после разговора с Тилди, который произошел утром 12 ноября, больше всего хлопот доставил нам ты, сынок. В те дни ты вместе с мамой находился в Будапеште. Жили вы на квартире Пала Херинга, двоюродного брата матери, благодаря чему мне каждый день, во всяком случае через день, на часок-другой удавалось вырваться к вам. В то лето тебе исполнилось три года… Мама решила разделить мою судьбу, лететь через линию фронта. Тебя же мы, разумеется, взять с собой не могли. Поэтому 12 ноября, во второй половине дня, мы повезли тебя, малыша, в Шопрон к родителям мамы, у которых жила твоя десятимесячная сестренка. Позднее вам оттуда пришлось эвакуироваться, и мы снова смогли увидеть вас почти год спустя, в сентябре 1945 года. Твоя мама вместе со мной вернулась из Шопрона в Будапешт. Теперь мне предстояло «контрабандой» провезти ее на одну ночь в нашу казарму, помещавшуюся в здании физкультурного института; оттуда на рассвете мы должны были выехать в сторону Секешфехервара. О подробностях этого переезда тебе наверняка расскажет мама. Еще одна интересная деталь: под моим наблюдением в казарме в качестве своего рода заложника находился сын генерала Яноша Вёрёша капитан Тибор Вёрёш. На меня возложили обязанность лично присматривать за ним… Ну, я тогда и подумал, семь бед — один ответ: раз уж Тибор так испугался, что решился обратиться с просьбой помочь ему бежать, то не проще ли взять Тибора с собой в Москву и там передать его в руки матушки. Конечно, я не стал посвящать Тибора в детали, а просто сказал, чтобы в четыре часа утра он был готов. (Получилось, что я даже и приказа не нарушил: Тибор оставался под моим «личным наблюдением».)

На рассвете, в четыре часа утра, мы двинулись в путь на легковой автомашине. В автомобиле нас было пятеро: шофер Йожеф Рамаз, твоя мама, Йошка Терек, Тибор Вёрёш и я. По приезде в Секешфехервар мы первым делом отвезли Терека на аэродром. Там он уселся в специально приготовленный для этой цели самолет и через какое-то время взлетел.

Мы же на автомобиле приблизительно в половине восьмого утра прибыли на запасной аэродром, расположенный на пустоши Гамаса.

ОТЕЦ РАССКАЗЫВАЕТ (1946 год): — Наш отлет был сопряжен с большими треволнениями. Во-первых, часа полтора томительного ожидания, во время которого я совершал на автомобиле небольшие «челночные поездки», километров пять в одну и другую сторону, пытаясь отыскать — и все безрезультатно — машину с политическими деятелями. При этом я старался не привлекать к себе излишнего внимания. Политики должны были бы приехать давным-давно. И вот мы заметили в небе двухмоторный «фокке-вульф», приближающийся со стороны Секешфехервара: самолет сделал несколько кругов над поляной, пошел на посадку и приземлился в полукилометре от нас. Автомобиля же с политиками нет как нет. Что делать? Прямо через поле мы мчимся на автомобиле к севшему «фокке-вульфу», приземление которого, разумеется, привлекло внимание немецких солдат, расположившихся на обочине, а также людей, ехавших по шоссе на автомашинах. Многие остановились и стали махать руками. Пропеллеры самолета продолжали вращаться, а Йошка Терек, высунув голову из кабины, тут же оценил ситуацию и заявил, что больше не будет ждать ни минуты, и если мы сейчас же не заберемся в самолет, то он один полетит к русским, так как на Секешфехерварском аэродроме, вероятно, уже поняли, что он угнал самолет и в любой момент можно ожидать неприятного сюрприза.

В этот миг я вспомнил, что при мне нет никаких документов или письменных полномочий, ведь меморандум находился у политиков, в другой машине. Правда, текст его я знал почти наизусть. После вчерашнего разговора с Тилди я был прекрасно осведомлен обо всем, поэтому решил, что смогу принести больше пользы, перелетев через линию фронта, не дожидаясь политиков. Из двух зол выбирают меньшее: лучше лететь без них, чем не лететь. В считанные секунды мы сели в самолет, и он тут же взлетел…

Когда через несколько месяцев я снова попал в Будапешт, выяснилось, что автомобиль с политиками выехал из города в назначенный час, в машине находился Иштван Тот; однако в пути автомобиль сломался, поэтому а, условное место они прибыли только после одиннадцати.

В самолете, помимо Йошки Терека, мы увидели штурмана старшего лейтенанта Миклоша Дайку, который с гордостью поведал нам, что, получив в воскресенье из Будапешта сигнал о вылете, он замазал на самолете, опознавательные знаки, и теперь мы спокойно можем перелететь линию фронта.

Нашей целью было попасть в штаб командующего 2-м Украинским фронтом Малиновского, поэтому я попросил взять курс на Сегед. Там мы благополучно приземлились. Оттуда комендант города переправил нас на автомашинах в Кечкемет, где о нашем прибытии сразу же телеграфировал в Москву. Через несколько часов из Москвы был получен ответ, смысл которого состоял в том, чтобы нас как можно скорее отправили туда. Из Кечкемета через Сегед и Мако нас повезли в небольшую деревню, где находился штаб Малиновского. На следующий день нас на автомобилях доставили в Бухарест, откуда на четырехмоторном «Дугласе» мы вылетели в Москву. Вследствие обледенения плоскостей нам пришлось совершить вынужденную посадку в Киеве, и лишь на другой день около полудня мы прибыли в Москву.