Перекур - [3]

Только угроза задрочить вусмерть всю роту подействовала на бойцов отрезвляюще.

— Кто ударил первым?

— Я — сознался Вадим. Смотреть на ротного получается только одним глазом, второй заплыл и еле открывается, через него всё равно ни черта не видать. Заплыл.

— Угу — согласно кивает ротный — Встал пописять — так и говорит через «я» подчёркивая детскость слова, граничащую с детскостью отмазки молодого бойца, в которую он не верит — а тут Дымов в умывальнике на дороге попался. И ну его гасить шоб под ногами не вертелся! Так что ли? Солдат? Ты охуел в атаке? Ты кому врёшь? Ротному?

Этого дохляка ему буквально навязали. Разряд по стрельбе. Снайпер нужен подразделению, кто бы спорил.

Но вот этот дохляк — снайпер?

С заплывшим глазом и перебинтованной рукой, упрямо выпятивший нижнюю губу, Вадим стоит перед ротным, ожидая кары.

Разве ротному объяснишь? Объяснить-то можно, но это уже будет стукачеством.

Да и ротный понимает. Видит, что Женька косится на потупившегося и изображающего раскаянье Дымова.

В итоге ротный, конечно, разобрался, как было дело. На то он и ротный. В роте всегда много глаз и ушей, у которых по разным причинам готов открыться рот.

Разведрота это вам не пехота какая-нибудь. Это отдельное подразделение в составе полка. Распорядок дня хоть и привязан к общему, но имеет свою специфику. Как и внутренний мир подразделения. Боевая подготовка тоже идёт по отдельному плану. Спецура всё-таки.

Ротный в итоге ставит роту на внеплановый марш-бросок по полной выкладке. То ещё удовольствие. При оружии и полной экипировке 12 км бегом и попробуй отстань! Свои же будут мучатся нести, разведка своих не бросает.

А вот организовавшие этот марш-бросок Дымов, Вадим и Женька, остаются в казарме вне роты. Вне семьи. Отщепенцы. Куда их с собой брать, если они меж собой договориться не могут? И вместе с тем, куда смотрела рота, когда у них под носом товарищи друг на друга с кулаками кидаются? Ротный читает мораль всему подразделению до марш-броска с выводом из строя залетевших. Теперь всей роте ясно за кого бегут и почему. У всей роты растет зуб. Один на всех, но дюже острый. Армия.

И отдельно выделяя каждое слово ротный предупреждает весь коллектив, что при появлении новых синяков у залетевших устроит такой Армагеддон, что марш-бросок прогулкой покажется. Невозможность отомстить злит ещё больше чем то, за что собираются мстить. Стало быть на спаррингах при занятиях рукопашным боем будут ещё долго по духам работать по-полной. Неплохая школа для духов. Воля постоять за себя есть, осталось вложить навыки. А это только с опытом. Армия.

Дымов с «оборзевшими» духами заступает «на орбиту».

Орбита — это когда наряд стоит, практически не сменяясь. Вечером развод — ночь стоят, днём снятие с наряда и подготовка к вечернему разводу. И так до просветления мозга у всего состава наряда. Сон в таком режиме — роскошь. Наряду всегда есть чем заняться. Уборка помещения и прочие прелести никак не легче марш-броска. Так что всё познаётся в сравнении. Одно дело напрячься в течении пары-тройки часов да забыть об этом, и совсем другое «залететь на орбиту».

С орбиты все трое слезли совсем с другим взглядом друг на друга. Крепить дружбу и воинское братство лучше всего одной на всех бедой. Тогда вся лишняя шелуха, такая как неуставняк слетает и забывается как абсолютно не нужная и даже мешающая жить хрень.

Дымова ротный в итоге с замков снял.

С того самого памятного случая Вадим и Женька стали вообще не-разлей-вода. Где один, там и второй. Ротный этот тандем по одним ему ведомым причинам разбивать не стал. Даже за довольно серьёзные залёты.

На «губе» тоже сидели вместе. Упросили ротного не наказывать роту за их совместный самоход в город и заменить наказание гауптвахтой обоим провинившимся и влетевшим патрулю. Женьку догнал начальник патруля, и их короткий спарринг закончился поражением последнего, но патрульные тоже были на службе. Что уж тут…

Вадим не стал убегать и сдался сам, увидев, что кореша повязали.

/конец ретроспективы/

Да много чего было с приятелями за время службы. Всего и не упомнишь. Хотя постараться они были готовы оба. Затем и встретились, не ради же рыбы, в самом деле.

После дембеля обменялись координатами, да и разбежались до поры. Но жизнь, как выяснилось, имеет форму чемодана — что положишь, то возьмёшь, а за углом встретишься с теми, с кем расстался.

Столкнулись они в Москве, спустя 10 лет. Очередное подтверждение тому, что случайностей не бывает, произошло в одной из летних кафешек на ВДНХ. Наперебой и взахлёб вспоминали армию. Помнилось почему-то одно смешнее другого. Те проблемы, которые когда-то, казалось, имели размер вселенского масштаба, сейчас, спустя 10 лет, уже виделись забавными неурядицами с привкусом безбашенной в своей бесшабашности юности. Ротный больше не казался зацикленным на боевой подготовке служакой, которому вечно не даёт жена из-за чего он постоянно зол. Наоборот. Хоть стрелять толком научил и рукопашку поставил грамотно. И хотя обоим не пришлось применять на практике полученные знания, оба стали уверенными в своих силах мужиками. Другие вон всю службу плац мели, да бордюры красили, а Вадим с Женькой — элита. Бэтмены, не как-нибудь.