Перекресток волков - [101]
— Не надо ничего говорить, Яхо. Все уже позади, и тебя это не касается.
— Не надо так не надо, — легко согласился он. — …Короче, я оказался перед выбором: или уничтожить волков, или попросить тебя забрать их из моего мира по-хорошему. Учитывая, что этот странный народ был придуман тобою лично, я предположил, что ты огорчишься, если с ним случится нечто… неприятное… И я решил не бросаться в крайности и отправился на твои поиски. Кучу времени потратил, между прочим! А в результате вместо тебя нашел Ами… Он сказал, что ты покинул племя много веков назад и удалился в неизвестном направлении. Нельзя так, Ной. Знаешь, как люди говорят? Мы в ответе за тех, кого приручили…
— Ты бы поменьше их цитировал, — сухо посоветовал я. — Люди частенько говорят одно, а делают другое. Короче, если я правильно все понял, Ами наушничал тебе, где меня искать, а ты помог ему притащить меня в этот мир. Так?
— Так, — обиженно согласился голубь.
— В таком случае, повторяю заданный ранее вопрос: зачем нужно было засовывать меня в тело ребенка?
— Зато вполне в духе Яхо, — усмехнулся Ами. — Вспомни, Ной, своего сына он вообще распял на кресте.
Голубь, все еще обиженный, ткнул его клювом в шею.
— Это, кстати, было не самым простым решением в моей жизни, — заметил он и взмахнул красным крылом. — Кровь до сих пор с перьев не смывается. Но людям нужен был урок… Как и тебе, Ной.
— Извини, не понял?.. — я не знал, то ли злиться, то ли удивляться. Я предпочел бы разозлиться, если бы все это не выглядело так нелепо. — Ты решил поучить меня жизни?!
Яхо развел крыльями, оцарапав при этом лицо Ами.
— Не зная любви и ненависти, какой же ты, к черту, бог?
— Самый обыкновенный, — заметил я, пытаясь отогнать навязчивые воспоминания о кошмарном сне-пытке, об Антоне и Томаше Вулфе, о колокольном звоне, о грязи и холоде, о Кате, которая никогда не была мне матерью и которую он фактически лишил сразу двух детей… — Не хуже тебя.
— Но и не лучше.
— Ты сломал жизнь моей матери!
— Не ты ли говорил когда-то, что цель оправдывает средства?
Я это говорил? Да… говорил… давно… раньше, чем зацвела моя радуга… Я был тогда другим… Тогда во мне не было столько… от людей и волков…
— И кстати, она тебе не мать.
Я бы с удовольствием свернул голубю шею, но, к сожалению, понимал, что никаких реальных результатов это не принесет.
— Можешь начинать ненавидеть меня прямо сейчас, — предложил Яхо. — Ненависть — это то, что у тебя последнее время стало получаться особенно хорошо.
— Спасибо, — процедил я сквозь зубы. Желание оторвать ему голову становилось все сильнее. Голубь уркнул и, медленно перебирая лапками, стал подниматься куда-то вверх по формирующимся перед ним в воздухе ступенькам.
— Бог ты, может быть, и не хуже, чем я… — сказал он, не оборачиваясь. — Но я время от времени проверяю, жив ли еще мир, который я придумал. А ты?
— Ты нас покидаешь? — на всякий случай уточнил я, предпочитая считать, что его последний вопрос был риторическим.
— Ненадолго, — заверил голубь. — Я вернусь посмотреть, как волки будут уходить. Ни разу не видел ничего подобного.
Я тоже.
— Я — обыкновенный бог, — зачем-то повторил я, когда Яхо исчез.
Ами сунул в рот травинку и хмыкнул.
— Обыкновенный! Ха! Третьеразрядный! А волкам нужен другой.
Я и стал другим. Во мне появилось и прижилось слишком много от смертных. Только вот признаваться в этом очень не хотелось. Даже самому себе.
— А ты превратился в заботливого отца…
— Не язви, — Ами скривился. — Отцовство, когда оно навязано извне, сильно раздражает. Я с радостью перекладываю его на твои могучие плечи.
— Да-да-да, — я потянулся, с наслаждением разминая мышцы. — Нормальное поведение любого дьявола: наворотить проблем — и в кусты.
— Вот только давай без обобщений, — попросил Ами. — Кстати, если тебе от этого станет легче, раскрою одну тайну… Вытащить тебя из твоей персональной вселенной иным способом, нежели через тело ребенка, ни Яхо, ни, тем более, мне оказалось не под силу. А потеря памяти — это побочный эффект. Просто твой приятель-бог постеснялся в этом признаться… Так же, как и в том, что ты стал чертовски силен, гораздо сильнее его самого. Тебе полегчало?
— Нет. Но это больше похоже на правду, — удовлетворенно заметил я. — Да, кстати! Будь другом, верни мне мой плащ!
— Плащ? — удивился Ами.
— Да, плащ! Не помню, чтобы давал тебе его поносить, но раз уж ты умудрился сберечь его… о прочих мелочах можно и забыть.
Ами пожал плечами, приподнялся, вынул из заднего кармана джинсов комочек черной ткани. Встряхнул. То, что на первый взгляд напоминало грязный носовой платок, превратилось в бесформенную черную хламиду. Я придирчиво осмотрел свою собственность.
— Ты затаскал его!
— Ной, чего ты хочешь от тряпки, которой больше лет, чем мне?! — возмутился Ами. — Сколько веков прошло, сколько звезд потухло, а ты совсем не изменился!..
— Да?
— Ты все так же тщеславен… традиционен… И ты все так же любишь вишню, я прав?
Я рассмеялся.
— Я люблю вишню. И эту, как ты ее назвал, тряпку, тоже люблю… С ней связано слишком много воспоминаний.
— Да, в этом плаще определенно есть что-то такое… его приятно носить… — признался Ами. — Заворожил ты его, что ли?
После аварии на атомной электростанции зараженную зону отгородили от остального мира барьером. За барьером остались люди. И эволюция пошла по весьма необычному пути.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
На суше, на море, в небесах – что может мальчишка нашего мира противопоставить рыцарям, закованным в броню, убийцам, обожествляющим свое ремесло, черному магу, прилагающего все свое темное могущество, чтобы уничтожить его? Боевые искусства Ордена? Меч Судьбы? Это хорошее подспорье, но достаточно ли его, чтобы тебя признали могущественные монархи и драконы, великие военноначальники и эльфы? Взять на меч баронство, развеять навет, спасти подругу, вернуть сироте семью, спасти тысячи солдатских жизней… и, наконец, разгадать древнюю легенду – все это предстоит Энингу Соколу, последнему рыцарю Ордена, в своем миру Егору Громову, в третьей книге трилогии С.
Внешность ангела, душа дьявола, шлейф из злодеяний, клеймо на плече. И багровая тень всемогущего кардинала за ее спиной.Да, та самая миледи.Леди Винтер, баронесса Шеффилд. Практически фон Штирлиц. Лучший агент кардинала.Но не много ли злодейств на одну персону?И не слишком ли банальный конец для умной, дьявольски умной женщины?А кто сказал, что миледи мертва?Она и не думала умирать так просто и безропотно. Умереть любой сможет, а вот выжить и победить — только миледи.Она сама вам расскажет, что же на самом деле произошло.
Мир техники, мир магии. Наш мир и тот, иной, необычный и волшебный. Когда-то они были единым целым. А теперь существуют параллельно друг другу. Но спасительному равновесию угрожает маг и диктатор, стремящийся к власти. И только в нашем мире есть человек, способный противостоять ему. Надо только открыть дверь. Дверь и открылась, но не для героя, а для обыкновенного мальчишки…
«Наперекор судьбе!» – такой девиз мог бы начертать на своём гербе обычный школьник Егор Громов, ставший наследником великого Ордена, его последним рыцарем. Ставший только для того, чтобы попасть домой. Прослыв «странным рыцарем», он должен суметь выжить в чужом мире, суметь отыскать ключ-проводник и вернуться в свой мир. Но вдруг оказывается, что, в отличии от костюма, который в одном мире парадный, а в другом маскарадный, сущность рыцаря сменить уже нельзя. Однажды приняв кодекс, рыцарь остаётся рыцарем всегда.