Перекресток столетий - [4]

Он поднял руки над головой, судорожно согнул их, словно крючья: мышцы напряглись в экстазе.

— Красный Христос! — прорычал он. — Вот как они могли называть меня. Он улыбнулся Нерине. — Теперь, когда на Земле воцарился мир, мне возносят хвалу, как Мессии. Что может делать сегодня Тирелл-мясник?

Его медленный жуткий смех был полон самодовольства.

Он сделал несколько шагов вперед и обнял ее.

И неожиданно странным образом она почувствовала, что зло покинуло Тирелла. Железные обручи его рук затрепетали, разжались, потом вновь отчаянно обхватили ее — с надеждой и нежностью. Он опустил голову, и она ощутила внезапный ожог слез.

Несколько мгновений Тирелл молчал. Холодная, как камень, Нерина прижимала его к себе.

Вдруг она осознала, что сидит на постели, а Тирелл стоит перед ней на коленях, спрятав лицо в ее одежды. Она едва разбирала слова, произносимые сдавленным глухим голосом.

— Воспоминания… Я не могу вынести их… не могу взглянуть назад… и вперед тоже… У них было для меня имя… Теперь я действительно вспомнил его…

Она опустила руку на его голову. Волосы его были влажными и холодными.

— Они называли меня Антихристом!

Подняв голову, он умоляюще посмотрел на нее.

— Помоги мне! Помоги, помоги же мне!

Его голова вновь опустилась, он прижал стиснутые кулаки к вискам, и тогда…

И тогда она вспомнила о том, что давно сжимала в правой руке. Взмахнув ножом, Нерина со всей силой ударила, чтобы оказать Тиреллу помощь, о которой он молил.

Нужно было дождаться возвращения Монса. Монс должен был решить, что делать теперь. Скорее всего, следовало сохранить все случившееся в тайне, сохранить любым образом.

Она знала, что почтение, которое люди испытывали к Тиреллу, относилось и к ней. Она будет жить дальше, единственная бессмертная, рожденная в мирное время. Ей придется вечно жить одной на спокойной Земле. Может быть, когда-нибудь родится еще один бессмертный, но пока она не хотела думать об этом. Она не могла думать ни о чем другом, кроме Тирелла и своего одиночества.

Бессмертная.

Внезапно она вспомнила, что совершила убийство. Ее руки затрепетали, по телу прошла судорога.

Усилием воли она погасила эти мысли и взглянула в небо. Прошлое должно быть забыто.

Нерина стояла у окна и изо всех сил вглядывалась в небесную лазурь, словно предчувствуя, как чей-то приступ может сокрушить непрочную преграду в ее душе — ту, что она только что возвела.