Перекресток Старого профессора - [67]

Схватив девушку за руку, он потащил ее в книгохранилище, находившееся в подвальном помещении, и плотно прикрыл за собой дверь.

– Нас здесь не услышат, – заверил он, – я все здесь проверил, ничего похожего на камеру. После нашего разговора я долго думал и решил, что попробую. Ведь ничего со мной не случится, это же не те таблетки, без которых я не смогу жить. Да и если бы были те, я бы все равно их бросил.

Ян посмотрел на Мону, та не выдержала взгляда и прижалась к нему, вдыхая запах разгоряченного тела.

– Так вот, я не пью их два дня и мне кажется, что я намного лучше себя чувствую. Я контролирую собственные мысли, у меня стало гораздо больше сил и желаний. Знаешь, ты даже приснилась мне в неприличном сне.

Она хихикнула.

– И я два дня ничего не писал в дневнике! – с воодушевлением подытожил Ян.

– Если бы ты описал там свои сны, я бы с удовольствием почитала, – снова хихикнула девушка. – А ты разбираешься в электричестве? – вдруг спросила она.

– На уровне – чтобы заработал прибор, его нужно включить в розетку.

– Жаль, – вздохнула и поцеловала Яна. Тот привлек ее к себе, но она разорвала объятия.

– Прости, мне нужно идти сейчас, но после того, как мы отсюда сбежим, у нас будет все время этого мира.

– Ты действительно намерена бежать? – нахмурился парень. – Зачем?

– Как зачем? – опешила Мона. – Ты что, собираешься провести всю жизнь в психушке?

– Это не психушка… – начал было возражать он, но Мона его прервала:

– Да-да, это санаторий-профилакторий, в любом случае, ты что, всю жизнь здесь собрался сидеть?

– Знаешь, Мона, здесь спокойно, – запнувшись, пояснил Ян, – я занимаюсь тем, что мне нравится, мне не нужно никому ничего доказывать. А теперь, когда у меня есть ты, я абсолютно счастливый человек и с тобой я готов остаться здесь до конца жизни.

– Ты же знаешь, что это невозможно! Ты рассуждаешь, как растение! – вдруг выпалила она. Внезапно ей захотелось обидеть Яна, всего такого благостного, довольствующегося малым. Как можно сидеть в этом болоте и утверждать, что ты счастлив?

– А чего тебе не хватает для счастья? – словно прочитав ее мысли, спокойно спросил Ян.

– Мне? – Мона осеклась. Она не могла ответить на этот вопрос. Единственный раз она чувствовала себя абсолютно счастливой именно здесь, в этом здании, на чердаке, вместе с Яном. Гнев улетучился, она поняла, о чем он говорил.

– Выбора, – немного подумав, ответила она, – ты здесь счастлив, потому что у тебя нет выбора, ты смирился, ты принимаешь все, как есть. А я хочу иметь выбор. И если я выберу остаться здесь с тобой на чердаке до конца наших дней, значит, это будет мое собственное решение. Но я хочу решать сама, понимаешь?

– Да, – кивнул Ян, – понимаю.

– Ты поедешь со мной? – Она посмотрела ему в глаза.

– Я не могу выходить все еще, – он выглядел по-настоящему расстроенным, – дай мне время.

– Я не могу тебе его дать, – покачала головой девушка, – если мы будем ждать, то однажды за мной приедет отец и увезет меня к какому-нибудь мужику, который станет моим мужем. Не дав мне выбора.

Некоторое время они помолчали. Книгохранилище освещала настолько тусклая лампочка, что даже Яна Мона видела с трудом. Она скорее почувствовала, чем услышала, как он произнес:

– А если я не смогу?

– Сможешь, – жестко заявила она, делая шаг назад, – если любишь, то сможешь.

Резко развернувшись, она потянула на себя дверь книгохранилища и вышла, запрещая себе думать, что «если».

* * *

– Поняла? – Савельич даже вспотел, объясняя Моне основы физики и каким образом происходит короткое замыкание. Снял жилетку, закатал рукава.

– Да, – кивнула она, стыдясь признаться, что не поняла практически ничего. Немного подумав, спросила: – Савельич, а если бы вам предложили уехать отсюда вот прям сейчас, к Митеньке, вы бы поехали? – закрыв книги и накидывая куртку, поинтересовалась она.

– Так я и так скоро поеду, – искренне удивился почтальон.

– А вот таким сюрпризом – когда никто не ждет. – Девушка и сама не понимала, зачем настаивает. Ну поможет он ей отсюда выбраться, что она будет делать с ним дальше? Его семья умерла, правда, есть сын. Но он запер отца в психушке, чего от него можно вообще ждать?

– Давай-ка я тебе переплет подклею, – перевел разговор Савельич, беря Монину книгу, раскрывая ее, доставая откуда-то из недр своего бездонного стола клей и начиная аккуратно проклеивать переплет.

– Это не та обложка, – запротестовала она.

– Неважно. Никуда я не поеду, детонька, – тихо ответил Савельич, – я ведь отсюда и выйти не могу.

– Вы знаете, – тоже автоматически понижая голос, прошептала девушка.

– Знаю я только то, что когда-нибудь встречусь с Митенькой. Недолго мне осталось, – Савельич протянул ей книгу, – а ты езжай, деточка, негоже такой молодой здесь свое время проводить.

– Я боюсь, что никогда не смогу отсюда выбраться, – обреченно призналась она.

– Вот уж глупости, и граф Монте-Кристо, говорят, сбежал из своей темницы, а ты вон ходишь всюду, сама себе хозяйка.

– «Большой брат следит за тобой», – Мона снова мрачно процитировала Оруэлла.

– Но ведь и Большому брату нужно спать иногда, – хитро улыбнулся Савельич.

– Нашему не надо, – внимательно глядя на старика, ответила она.