Перекресток - [240]

Испанец, что называется, кожей чувствовал, как воздух в комнате густеет от яростного взгляда мага. Наверно, все остальные ощущали то же самое, поэтому нарушить наступившую тишину никто не решался. Соглашаться, а уж тем более спорить с Чужаком? Увольте — пусть чародеи решают сами. И всё же Серхио вступился за лекаря:

— Халит, он прав. Просто так не отпустят. Хотя бы из опасения, что Фелум мог ему всё рассказать. Тут одной жертвой не отделаешься.

Маг некоторое время помолчал. Потом хмыкнул и заговорил уже вполне спокойно:

— У тебя нашёлся хороший защитник. Ладно, тогда собирайтесь оба — мы уезжаем в степь прямо сейчас.

— К кочевникам?! Поменять плаху на петлю? — изумился Керс и неожиданно рассмеялся. — С радостью!

Гнетущее напряжение отступило. Пожалуй, только Фелум не разделял общего веселья — всё так же угрюмо смотрел в пол и тихо что-то нашёптывал.

Агриэль одобрительно кивнул испанцу:

— Я возвращаюсь к Магистру — попробую узнать подробности. До границы вас проведёт Ветль. Удачи тебе… всем вам удачи! Ещё увидимся.

— Почему ты нам помогаешь? Вряд ли Мадук этому обрадуется, а про столичные власти я вообще молчу.

Мечник пожал плечами:

— Не знаю… Слишком много вопросов накопилось за последнее время, а ответов никто давать не хочет. Или не может. А тебе я верю…

* * *

Степь негодовала. Гнала широкие волны серебристо-серого ковыля то к подножию гор, то в самое сердце равнины — словно вслепую пыталась найти тех, кто лишил её покоя ленивой дрёмы ранней осени. Безуспешно зализывала раны пепелищ и гнойники разлагающейся плоти, а потому сердилась ещё больше. Не гладила, как прежде, брюхо коня шелковистыми касаниями — хлестала жёсткой плетью седых волос, путала ноги, сбивала с ровного шага и лишала уверенности даже бывалого Ветля.

Разведчик, несмотря на уговоры, решил остаться с отрядом Халита до конца.

— Когда ещё доведётся увидеть степь? — подмигнул он магу. — Может, люди ещё придут сюда, так что лучше узнать побольше. А кому, как не следопыту этим заниматься? Уаддр вот тоже с нами — думаю, ему не меньше моего интересно увидеть незнакомые места.

— Его скорость уже помогла нам, — возразил было Халит, но затем кивнул. — Ладно, лишняя пара острых глаз не помешает.

Говоря о скорости эльфа, маг намекал на случай, когда отряд остановился на последнюю ночёвку в горах. Тогда, воспользовавшись темнотой и общей усталостью, пытался сбежать Фелум. И, пожалуй, сумел бы скрыться среди многочисленных отрогов и каньонов — порой даже страх и отчаяние способны сотворить чудо — если бы не Уаддр. Тёмный, благодаря заботам Алина и лечению Керса, уже практически полностью оправился. Рана затянулась, и эльф, как и раньше, неутомимо исследовал окрестности днём и ночью. Он обнаружил сыщика, яростно атакующего каменную осыпь, довольно далеко от места стоянки, но задержать не решился. Вдруг Фелум выпоняет срочное поручение Халита? Уаддр достаточно долго прожил в рядом с магами и прекрасно знал, что ожидать от них можно чего угодно — сегодня ты враг, а завтра уже лучший союзник.

Эльф внимательно наблюдал за неуклюжимы попытками человека забраться наверх и привычно послал сигнал Карру. И, прежде чем сообразил, что ученика великого Харата давно нет в живых, почувствовал слабый ответ. Неуверенный, странный, совершенно не похожий на мощную волну тепла и удивительной ясности мысли, и в то же время знакомый какой-то едва уловимой симпатией. Отклик был больше похож на игру — словно неизвестный легонько касался сознания и тут же прятался, чтобы через мгновение уколоть внимание в другом месте. И Уаддр, хоть и не сразу, но отправил сообщение…

Серхио проснулся от чувства, что сейчас, в сию же секунду, умрёт. Не то, чтобы скрутила страшная боль или холодно сжало сердце, нет. Просто возникло ощущение зова. Он манил, не обещая ни бесконечного ужаса, ни вечного блаженства, и сопротивляться стремлению сознания покинуть тело становилось всё труднее. Наверно, так и приходит сумашествие. И только воля бойца, воспитанная годами тренировок, не позволяла этому произойти. Испанец не забыл уроков мастера Чена…

Серхио рывком сел, скрестил ноги и с силой прижал подбородок к груди. Привычно выполнил мула- и набхи-бадху[21], бесстрастно отметив, как желание идти на зов постепенно пропадает — сознание перестало беспорядочно метаться в поисках выхода и, наконец, отрешённо замерло. Испанец глубокий сделал "ложный вдох"[22], втянул живот вверх и внутрь, переходя к уддияна-бандхе[23]…

Границы обозримого мира исчезли. И пусть картинки были нечёткими — расплывались оттенками серого, мелькали с недоступной обычному пониманию скоростью, но всё же сознание успевало выхватывать яркие детали. Серхио, наверно, смог бы "заглянуть" даже в спальню Мадука, но сейчас его интересовал источник, по какой-то важной причине прогнавший сон. Сколько времени ушло на поиски, испанец не знал — тяжело складывать мгновения в ощутимо-осязаемый эпизод, если теряешь возможность оценивать часы и секунды. Они сливаются, растягиваются до неприличных подробностей или сжимаются до неуловимых вспышек откровения — так, что перестаёшь понимать и оценивать. Главное, что Серхио нашёл…