Перекресток миров. Синигами, книга третья - [7]

Но, кажется, я отвлекся. Талиси Блундит пришла через месяц после моего возвращения, как раз перед самой отправкой Астрид в земли Юкогамы. Огонек направилась раньше меня, так как моя аура после боя с Живуром напоминало нечто. Та энергия, которую я получил от магического паразита, повлияла на меня не лучшим образом. Мой пятьдесят третий уровень не повысился, да и не мог он вырасти, это был предел для четырнадцати лет. Я и так был уже практически монстром, даже для Юкогамы, а для воинов Данилага я был серьезным противником. И у меня даже появилась группа уничтожения, она была меньше чем у мамы или у отца. А Астрид в шутку называла меня могучим младшим братиком. К сожалению это было лишь шуткой, и данью уважения к моим высоким уровням, ведь на деле я был слабее даже нее.

Мою ауру эта нечистая энергия магического паразита, которого я прикончил, разорвала в клочья, и я постоянно чувствовал слабость. Всю зиму я не мог согреться во время долгих зимних вечеров, не смотря на то, что я сидел вплотную и чуть ли не обнимал раскаленный очаг, в котором потрескивали дрова. И лишь когда меня обнимала Астрид, я чувствовал, что я согрелся и даже засыпал на её коленях в блаженстве. К сожалению Астрид не моя игрушка, не подушка и даже не одеяло и она не могла постоянно согревать меня своим внутренним огнём.

Но аура зарастала, и пока последствия того, что случилось с моей аурой, были непонятны, тетя Юко предположила, что это будет на пользу и я смогу развить в себе способности, которые заложены кровью Альрика. И тогда отец по-другому взглянул на меня, и мы начали тренироваться вместе. Восстанавливая и развивая мою ауру, я вступил на его путь воина, который использует в бою возможности своей ауры. И хоть я был сейчас в самом начале, моя аура залатала дыры, и я теперь мог усиливать свое тело, хоть мне на это требовалось время. Но как сказала папа, если я не заброшу тренировки, то возможно когда-нибудь достигну его результатов, а возможно и превзойду.

— Когда увидишь Акиру в первый раз, — Миуюки всё же прервала наше молчание и заговорила первой — то не показывай слабости. Моя мать будет их искать, сначала словами, потом действием, но будь сдержаннее, она не прощает слабости.

— Ты говоришь так, будто я иду к врагам, а не к любящим меня родственникам. — Проговорил я, поймав грустную улыбку Миуюки.

— Акира была основой клана Юкогама. — Менторским тоном с печалью в голосе проговорила мама. — Когда еще до моего рождения клан Юкогама проиграл войну и лишился своих земель, именно Акира взяла бразды правления кланом, и, прикончив своего деда, пошла и прикончила половину клана врага в одиночку.

— Бабушка у меня воин. — Печально проговорил я, чувствуя, что мое пятнадцатилетие не будет радостным, ведь по планам я прибуду в Данилаг лишь через год. — Но я не думаю, что она навредит мне.

— Она воин, безжалостный как к своим врагам, так и к себе и своим близким. — Утвердительно проговорила Миуюки, печально вздохнув, видя, что мы приближаемся к воротам дворца, где находится портал и где нас уже ожидали. — Она не вредит, она испытывает, формируя через извращенные тренировки воинов, которые не знают что такое поражение. Как думаешь, сложно ли вырастить таких воинов из своих детей как Агат, Юко или Асина?

— Они, наверное, были талантливыми, как и ты, мама. — Улыбнулся я маме, а Миуюки рассмеялась, да так, что через минуту она вытерла выступившую слезу.

— Нет, Аль. Я конечно согласна с тем, что Агат у нас талантливый, и тысячи, а может, миллионы часов тренировок не виноваты в его силе, но есть кое-что, которое тренировками или врожденным талантом не добьешься. — Отдышавшись после смеха, проговорила мама у самого входа в портальный зал. — Акира всегда находила индивидуальный подход к своим детям, и иногда мне казалась, что она не мать, а та, что растит копий себя, которых не сломить. Ведь она проследила, чтобы жизнь не могла нанести страшнее раны, чем те испытания, которые по ее указанию проходила я и мои сестры с братом.

Мы на мгновение замолчали, но я все же решил попытаться продолжить наш разговор:

— Мама, а почему ты ни разу не захотела с ней встретиться, и была каждый раз не рада тому, что она хочет прийти к нам в гости в Данилаг. — Задал я вопрос, который мучил меня уже давно, и не только меня, но и Астрид.

— Альмонд, мне кажется, что при встрече мы попытаемся убить друг друга. — Сказала задумчиво она, смотря, как тяжёлые, окованные сталью ворота портального зала открываются перед нами. — И я прошу тебя напомнить ей, что если она слишком увлечется вашим обучением, я приду к ней, но не как любящая дочь к своей матери, а как Синигами к своей цели.

— Я передам. — Твердо проговорил я и вошел в портальный зал за мамой

— Но все-таки. — Задумчиво проговорила Миуюки. — Она любит своих детей, но своей особой любовью, на которую способна лишь Акира Юкогама.

Мама больше не сказала ни слова, ей всегда было тяжело говорить о моей бабушке, у них были самые сложные отношения в семье, её семье из клана Юкогама. У нас прошел странный разговор, и сейчас со мной говорила не Миуюки, не моя мама, а дал распоряжение Синигами. Я никогда не знал, как это у меня получается, но я всегда чуял, когда со мной говорит мама, когда Миуюки, глава клана Синигами, а когда мне дает поручение старший Синигами. За эту зиму мы с ней вновь сблизились, и вечерами у очага вместе с Астрид под звуки ударов молота в кузни разбирали свиток, который мне передал Халиф. Мама решила не скрывать перед Астрид секреты Синигами, ведь пока она жива и она может стать Синигами, да и её дети не застрахованы от такой судьбы.