Перекресток миров. Синигами, книга третья - [65]

Глава 12

Линия горизонта была окрашена в алые тона, но постепенно затухала. Закат заканчивался, и тот свет, что был сейчас вокруг, постепенно уходил. И его уход погружал все во мрак, даря спокойствие тем, кто не любил света, и кому тьма была родной.

Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, и если есть энергия жизни, то есть и энергия смерти. Нет, это не эманации смерти, ведь эманация — это высшая энергия моей покровительницы, можно сказать, проявление ее воли. А есть на порядок ниже энергия, что источает умерший и те, которым свет дневной не радует глаз. Некротическая энергия выделяется, когда живое перемещается в мертвое состояние, и именно с ней работают искусные некроманты и иные, как темные, так и светлые маги, которые при нехватке магической энергии прибегают к энергии смерти. Она неприятна светлым, но вот некромантам она словно мать родная, и если эманации смерти недоступны всем некромантам, то вот с некротической энергией умеют работать все без исключения. И мертвые также умеют ею пользоваться, и также являются источником этой энергии.

И сейчас вокруг меня, насколько хватало глаз, было царство смерти. Некротическими энергиями, казалось, был пропитан сам воздуха, и я, опираясь на свой топор, осматривал окрестности огромного кладбища, и уже был не рад тому, что моя дуэль сорвалась. Но был и плюс сегодняшнего дня — магистр по восстановлению все-таки дал мне немного побыть в царстве снов, приказным тоном отправив меня на подушки, что были повсюду в аудитории, где он вел свои занятия. Магистром по восстановлению, как это было не удивительно, оказался жилистый монах в желтых одеждах. Он взглянув на меня усмехнулся и проговорил что-то на счет того, что не надо заниматься самообучением. А когда я просто упал на разноцветные подушки, то в зале, наполненном учениками, послышались пусть и шепотом, но все же ругательства магистра Киойто. Он только что раскрыл послание архимага и, кажется, возмутился названию клана, начертанному на белом кимоно на моей спине, которое он увидел, когда я упал на подушки.

Ариса была рядом, и даже с закрытыми глазами я чувствовал ее по запаху духов, но как только я коснулся подушек, наша дуэль и сама Ариса стали для меня не важны, мои глаза закрылись. Лишь тихие ругательства магистра не давали мне мгновенно забыться и провалиться в сон. Лучше бы я не знал этих ругательств и тогда смог бы практически мгновенно уснуть, но тетя Юки при моем обучении прошлась по всем матерным словам, не забыв и про монахов, которых я могу встретить в академии. И уже засыпая, я слышал советы смиренного монаха, как должны демоны драть Акиру и архимага за то, что к нему, адепту магии жизни, прислали не просто некроманта, с существованием которых он все же смирился, и не пытается придушить их при встрече. Так эти два сговорившихся демона в людском обличье решили проверить, насколько крепка его вера, и сколько тьмы в его душе, прислав на обучение вестника смерти, который обручен с самой злой и мерзкой силой во всем мироздании. Даже когда я проснулся, магистр время от времени поглядывая в мою сторону, тихо ругался себе под нос, нисколько меня не стесняясь.

Тех часов, что я провел в царстве морфея, было крайне мало, но слава богам, хотя бы эти пару часов были у меня. Ведь сейчас я точно понимал, что мне не сомкнуть глаз этой ночью, как бы я не хотел спать. Уснуть мне не дадут местные жители этого кладбища, которое не зовется проклятым только из — за того, что проклинать и так изначально нечистое место практически не имеет смысла.

Я стоял на самой большой возвышенности в округе далеко за городом в том месте, куда даже сильнейшие маги либо воины опасаются приходить в погоне за силой или богатствами. Курганы и склепы, в которых покоились тысячи воинов, обходили стороной все маги, несмотря на то, что тут хранятся секретные знания забытых кланов и родов. А воины даже и подумать не могли, чтобы сходить на могильник и в последних лучах заката проверить свою храбрость и поискать несметных сокровищ, которые с собой взяли в последний путь те, кто нашли здесь пристанище. А я сейчас стоял на самой вершине и устало вглядывался в заволокшее туманом в наступающих сумерках ночи огромное кладбище, где виднелись не один десяток курганов поменьше и бесчисленное количество склепов и могил.

Я, в отличие от авантюристов и искателей сокровищ, и так знал, что я боюсь мертвых, и по своей воле никогда не пошел бы на такое кладбище. Во мне еще были свежи воспоминания о встрече с личем в белом свадебном платье, когда в пустыне я остался с ней один на один. После этого я даже не желал быть тем, кем являюсь, а именно некромантом. Да, я стал сильнее, но все равно чувствовал страх в своей душе, и это нормально. Не нормально — это не бояться мертвых.

Пусть они и не опасны, но тут у своих могил они полноправные властители, но не по своей воле я сюда пришел. В моих руках было зажато, словно щит, письмо архимага Кирати, что послал меня то ли зачистить кладбище, то ли найти себе учителя. И только это письмо давало мне сил ступить на эту землю, потому что по моей воле я не пришел бы сюда никогда.