Перекресток миров. Синигами, книга третья - [4]

— Константин! — Взревела Королевская змеедева во время того, как машина отправилась в полет. Ее сила пугала меня до дрожи в коленях, я даже не желал знать ее уровень.

Летящая в меня машина встретилась с серой, мощной, но все же моей последней эманацией ровно на середине между мной и белесой чешуйчатой тварью. Но машина не замедлила свой полет, а моя эманация пропала, впитавшись в машину бесследно. Я видел, как в воздухе машина начала стремительно ржаветь, как взорвались покрышки, изветшав, как из капота вывалился мотор. Но все же снаряд летел прямо в меня, а я что было сил в моих ногах, уходил в сторону от этого снаряда, что летел на меня с ужасающей скоростью.

Шаг, еще один шаг, и вот уже третий, и я чувствую затылком, как мимо меня проносится тяжёлый снаряд и с грохотом врезается в землю, дробя асфальт под собой.

— Щелк, щелк! — Раздались в наставшей секундной тишине два коротких, но таких знакомых звука. И я поднял свой взгляд туда, где раздавался этот звук и под вспышкой молнии увидел его.

Он стоял напротив меня под деревом, по его серому брезентовому плащу стекала непрекращающимся потоком вода, а под его кирзовыми сапогами была грязь по щиколотку. Черная борода и черные глаза смотрели на меня без жалостно, его рука со светящейся татуировкой руны жертвы взвела курки потрепанного двуствольного ружья. Чей черный ствол смотрел на меня угрожающе, и не сулил мне ничего хорошего.

— Выстрел в упор убьет меня. Щит. — Взвопил я, в своих мыслях активируя защитное заклинание, видя как пороховой дым начал неспешно, словно в замедленной съемке вырываться из стволов ружья, а сразу за ним вылетел огонь, что нес в своем чреве смерть для меня. А над головой стрелка горела холодным серебристым огнем надпись — охотник на нечисть.

Щит полыхнул жёлтым, боль в груди была неимоверной, меня отбросило на метров пять, и, упав на спину, я лишь чудом не потерял сознание. Мои глаза уловили в просвете между туч всего лишь одну звезду, но я узнал ее. Это была путеводная звезда, которая всегда указывала на север и вела меня домой.

— Я не имею права умирать. — Прохрипел я, хватаясь за грудь и вытаскивая металлические дротики. На них были начертаны руны, и мне пришлось вырывать их с кусками своей плоти, не думая о боли

Не было времени думать, рукоять колуна холодила руку, и я сорвался с места в стремительный бег. Против этой пары сработавшихся и прошедших не одну схватку убийц у меня не было ни единого шанса. Хлестанувший хвост змеедевы по тому месту, где был я мгновение назад, был еще одним доказательством, что нельзя выиграть заранее проигранную схватку. Я мог выстоять, если они были бы поодиночке, но они не одни, и я уже измотан Акирой. И потому мои ноги — мое последнее оружие, которое может спасти мне жизнь.

Весь в крови, чувствуя, как содержимое дротиков начало меня убивать и как сердце начало сбоить, я бежал словно обезумевший, слыша погоню огромной туши змеедевы за мной. А в моей голове проносились давние слова отца,

— Нет запретного приема. Есть выживший в бою, и тот, кто пал смертью на поле сражения.

Дождь хлестал по лицу, я бежал туда, куда глядят глаза, не разбирая дороги, а сзади слышался рев змееподобной твари и выстрелы. Под ногами вспыхивали фонтанчики земли, над головой свистели пули, а я несся, словно за мной летит орда демонов. Иногда на моем пути попадались полицейские машины с сиренами, они пытались меня остановить, но все было тщетно. На освещенных улицах тварь не появлялась и того охотника не было видно. Я ускорился, пытаясь отсечь боль, и не слышать, как надрывается мое сердце, и кровь под биение колоколов в висках вытекает из моих ранений.

Сколько я бежал я не знаю, но каким-то чудом вышел на мост через могучую реку, которая шумела в ночи далеко внизу. Но как бы быстро я не мчался, на пустынном мосту меня ждали. Спереди на середине моста стоял охотник, а сзади меня на асфальте сложа кольцами свой хвост, сидела змеедева, что смотрела на меня своими змеиными глазами с ненавистью.

— Взять измором? — Скривился я в улыбке, смотря на змеедеву, и вытер со своих губ кровь, а она обнажила свои зубы. — Живым я вам не дамся.

Я чувствовал, как мои ноги сводит судорога, и схаркнув на серый мокрый асфальт кровь, я ринулся к перилам моста. Мгновение и я уже лечу вниз, а сверху раздается рев ярости. Вода приняла в свои объятия не как любящая мать, а как мачеха, на мгновение я потерял сознание от удара об воду, а когда очнулся, то почувствовал, как обнимаю склизкое бревно, а течение несет меня вниз по реке. А с моста срывается вниз под светом прожекторов белесая змеедева. Бесшумно войдя в воду, она начала рыскать по огромной могучей реке, ища меня. Живым либо мертвым.

Силы оставили меня и все что я мог, то это держаться за бревно, вонзив в него свой топор, который как верный друг не покинул меня, и остался чтобы помочь мне выжить. Сознание покидало меня урывками, я не чувствовал ничего ниже плеч. И лишь руки слушались меня, а когда мимо меня в воде проносилась белесая тварь, я вспоминал уроки тени, которые вдалбливали в меня с самого детства. И я шептал про себя — меня нет, меня нет, злобному хищнику не найти меня. Я словно котенок, что находился в чистом поле, был невидим для огромного злобного голодного хищника.