Перекресток миров. Синигами, книга третья - [13]

Шум могучих крыльев не дал Акире закончить, и на один из огромных камней с громким хлопаньем крыльев опустился величественный орел, как те, которых я боялся еще в детстве, но он был еще больше. Его клекот огласил окрестности, а к его могучей когтистой лапе было привязан ярко красный конверт с личной печатью на нем Секато Юкогамы.

— У меня нет суток, теперь нет… — С печальным вздохом проговорила Акира, вытащив из ножен, скрытых под кимоно извилистый кинжал. Положив его на стол, и взглянув на меня как на обреченную на забой живность. — Не думала, что Агат будет проверять приказ совета клана, когда его ему передала я лично. Заподозрить свою мать в подделке приказа совета клана так быстро! Все-таки я плохая мать, раз мой сын не доверяет мне.

— Чего ты хочешь от меня? — Пересохшим от понимания ситуации горлом проговорил я.

— Ничего особенного, мне надо просто узнать какой ты синигами. — Печально улыбнулась мне Акира, а я увидел в прозрении, как она готовит к бою свою ауру и заклинания. А я коснулся рукоятки своего топора, боясь, что мне нечем ей будет ответить, кроме удара топором и эманацией смерти. — Понимаешь, синигами, слуги Великих Стихий бывают, как показали мои исследования, двух видов — ставшие ими во время своей жизни, и рожденные слугой этой Великой Стихии. А в случае с синигами это означает, что рожденный синигами прожил жизнь до своего рождения и вторгся в этот мир.

— И ты, Акира, хочешь знать какой я синигами? — Спокойно спросил я, уверенно, без страха, так как я готовился к бою на смерть.

— Да, я хочу знать. Это важно для меня — мой ты внук, или тварь, что вселилась в моего внука, убив его душу, когда он беззащитный был в чреве моей дочери. — Оскалившись, произнесла Акира, а её карие глаза почернели. — И сейчас я выясню, имеешь ли ты право называть меня своей бабушкой, либо ты урод, порочащий наш род и нашу кровь, и делающий больно своим существованием моей дочери?! И ты недостоин жить ни при каких обстоятельствах, ведь кровь и плоть не имеет значения, если в теле чуждая телу душа.

— Я… — Начав говорить, я медленно начал вставать из-за стола, держа правой рукой свой топор. — Сын Альрика Синигами, сын Миуюки Синигами, рожденный Синигами.

— Значит, тебе пора умереть. — Улыбнулась мне Акира. — А жаль, и знай, я не получу удовольствие от того, что сделаю. Но это моя обязанность как матери моих детей, следить за тем, чтобы в клане не было подобных тебе уродов.

Мир вокруг словно почернел. Акира с печальным вздохом взяла кинжал со стола и встала напротив меня. Её лицо ничего не выражало, как и в моей груди не было жалости к ней и не было страха перед схваткой. Она решила, что я порочу её кровь, а мне осталось лишь защищать свою жизнь и то, что мне дорого.

— Я не дам тебе забрать у меня то, что мне дорого. — С хрипотой проговорил я, а Акира ответила мне.

— Ты слишком много боли принес моей дочери, придя в этот мир. — Спокойно и холодно проговорила Акира. — Я избавлю этот мир от твоего существования.

Глава 3

Вокруг царила тишина. Прошла, казалось бы, всего лишь секунда с последнего слова Акиры, но эта секунда для меня тянулась целую вечность. Время словно остановило свой ход, давая мне возможность не совершить ошибку, и принять правильное решение. Акира крепко держала кинжал в руке и с тенью улыбки на лице выжидающе смотрела на меня. Все слова уже были сказаны, нечего ей больше мне сказать, да и я не отвечу ей иначе. Когда заканчиваются слова, пора брать в руки оружие, таков закон этого мира, наступило время решить все в схватке. И как говорила улыбка презрения Акиры, она дала мне право нанести первый удар. Ведь и я, и она понимали — её удара мне не пережить.

Молчание между нами было словно приговором, лучше бы Акира на меня кричала, ругала, оскорбляла, ведь тогда был бы шанс решить все миром. Разговором, клятвами, да чем угодно, ведь когда начнется схватка, обратного пути не будет. Не для меня, не для неё.

И тишина в такие моменты страшнее смерти. Молчание тянулось в беседке всего лишь секунду, а напряжение было такое, словно само время как натянутая струна готово было лопнуть в любой момент и тогда разразится бой не на жизнь, а на смерть. Я чувствовал, что медлить больше нельзя. Я смотрел на женщину, которую должен называть своей бабушкой, но сейчас видел лишь своего врага, который собирается отнять у меня самое дорогое. И нет, это не моя жизнь. Самым драгоценным, что я имел, была моя семья, так было и в прошлом мире, так было и в этой жизни. И мне было глубоко плевать, что там думает Акира Юкогама. Все уже сказано, осталось узнать, смогу ли я отстоять то, что у меня решили отобрать. Но даже если я одержу верх, разве я не потеряю часть семьи? Асину, Юко, Агата, дедушку Секато?

— Боги, как же ты похожа на маму. — Пронеслась ужасная мысль в моей голове, и я ещё крепче, до хруста сжал темную деревянную рукоять топора.

Черная чешуйчатая броня плотно прилегала к её телу и точно не сковывала движение, а в руке она держала кинжал с изогнутым лезвием, на котором были выбиты не знакомые мне руны. Я видел по её улыбке превосходства, что если я не начну первым бой, она убьет меня одним ударом. Она в десятки раз сильнее меня, в сотни раз опытнее, и даже Миуюки не смогла её прикончить, даже когда мой отец был против Акиры, и сражался плечом к плечу с Миуюки. Но я должен хотя бы попытаться.