Перекрёсток двенадцати ветров - [9]
— Не повезло тебе… Жора, — серьёзно сказал Сашка. — Кто нас хоть там ждёт-то? В смысле — встретят?
— Не хватало, чтоб ещё и не встретили, — буркнул Егор. — Нашёл папаша какого-то замшелого проводника из местных — туроператор, блин… Дед какой-нибудь в кирзовых сапогах и в папахе…
— Подлетаем! — крикнули из кабины, и пассажиры схватились за поручни кресел, а Светка взвизгнула коротко и пессимистично — машина круто легла на крыло, под которым уже не море тайги пело, а виднелся какой-то ровный луг со строением, похожим на сарай, в своём дальнем конце. Нужно было обладать немалой интуицией, чтобы понять: перед вами аэродром. Сашка понял это первым — нечто подобное он видел не раз, хотя и не до такой степени запущенное. Оповестить остальных о своём открытии он не успел — «финист», мягко подскакивая на каких-то кочках, замедлял ход по полю. — Можно расстегнуть ремни и курить! — так же весело объявил пилот. — Мы на месте, аэропорт Де Голль готов принять гостей Франции!
— Это не смешно, — сухо сказал Егор, вставая и направляясь в хвост за вещами. Светка ринулась за ним; Сашка, сделав шаг к кабине, поблагодарил:
— Спасибо.
— Не за что, — пилот подмигнул, а его сосед вздохнул:
— Намучаешься ты со своим другом здесь, парень.
— Вообще-то он мне не то чтобы друг, — сказал Сашка и тоже пошёл за вещами…
…Похоже было, что прибытие спецрейса — едва ли тут каждый день приземляются частные самолёты! — никого на аэродроме не колыхало. Сашка украдкой наблюдал за Егором — как тот отреагирует на отсутствие делегации с цветами и плакатами? Тот не реагировал никак, разве что помогла волочь Светке её рюкзак. Светка смотрела на Егора с немым обожанием. Около сарая (на нём висел-таки плакат — точнее, большие буквы гордой до невозможности надписи «АЭРОДРОМ»), до которого было не меньше двухсот метров по траве, кто-то сидел.
— Могли бы машину подогнать, — неуверенно сказала Светка, обратив внимание на окружающие реалии. Егор ответил:
— Ага, самой последней в здешних краях модели — додж три четверти[10]. Вон её из-за сарая пароконная запряжка тянет. Пошли, чего болтать.
Сашка не разделял их скептицизма. Ему нравились такие места — где тишина, бесшумное гудение горячего воздуха и легко дышится. Другое дело, что в таком месте и он ни разу ещё не был. От окружающего веяло полным безлюдьем и такой дикой, первобытной глушью, что Сашке стало не по себе. Со всех сторон лётного поля в небесную белизну карабкался по откосам пологих холмов густой лес без признаков человеческого жилья. На холмах то тут, то там что-то нестерпимо сверкало в лесных проплешинах.
От травы пахло сухой пылью и сеном. Горячий воздух даже немного мешал дышать. Человек, сидевший около «здания аэропорта», наконец поднялся, но навстречу не спешил — стоял и смотрел на приближающихся «столичных гостей».
— Если это наш проводник, то он едва ли старик, — вдруг сказала Светка. — По-моему, он вообще совсем того — молодой.
Как обычно с ней бывало в минуты волнения или восхищения, она забыла «фильтровать базар» и с жаргона перешла на вполне правильный русский язык. Сашка мысленно согласился с сестрой — встречавший их в самом деле был очень молод. Ну просто очень. Сашка сказал бы, что это просто мальчишка, если бы такое допущение не было нелепым.
— Так, ещё новости, — процедил Егор, и Сашка изумлённо понял, что глаза его не обманули. Перед ними в самом деле стоял возле щелястой стены мальчишка — их ровесник, одетый в пригнанный камуфляж и (!) сапоги, но не кирзовые, а с мягкими даже на вид голенищами. Однако ещё через секунду Сашка понял, что не это самое поразительное, нет. И это его понимание подтвердил выдох Светки:
— Это как?!.
Около сарая, носившего столь гордое название, стоял второй Егор Перваков.
Родная кровь
От реки через огороды тянуло прохладой. В траве недалеко от крыльца сидел, посвёркивал глазами, соседский кот. Сидя на перилах, Рат смотрел в небо сбоку от крыши, качал босой ногой, усмехался и шевелил бровью.
Очень трудно решать… Точнее — легко решить, а вот потом не раскаиваться в решении — это задача не мальчика, но мужа, как говорит их литератор из интерната. Вот то, что он отправил бабку ночевать на другой конец посёлка к старой подруге — это как? Сказал, что места не хватит… А ей, может, больше никогда не придётся повидать второго внука (или первого — кто же всё-таки постарше, и насколько?)?
Нет. Рат тряхнул головой. Ничего хорошего не вышло бы из этой встречи, это точно, это стопроцентно… Бабушка — она простая, радушная, наивная. А этот… братец — штучка непростая. Рат таких знал и не любил. Но они не были ему двоюродными братьями — «братанами», как раньше говорили… Неужели дядя Владимир правда думает, что он, Рат, сможет как-то повлиять на родственничка?
Да ну ещё, думать о нём, сердито оборвал себя Рат. Он — проводник, они — туристы, как в прошлом году. Тогда на него тоже сперва посматривали свысока (правда, из-за возраста), а потом всё было нормально.
Но те туповатые и в общем-то добродушные и неплохие «новорусские» из Благовещенска не были ему двоюродными братьями, чёрт побери!!!
Шаги были неслышными, но Рат ощутил присутствие человека за спиной и, не поворачиваясь, по запаху дезодоранта понял — Егор. У девчонки, которая требовала, чтобы её называли «Синти», парфюмерия пахла, конечно, не так. А рыжий Сашка вообще ею не пользовался.
Что делать офицеру русской морской пехоты, когда понятия присяги, службы Отечеству, верности долгу потеряли всякий смысл? Когда исчезло и само Отечество, вместе с остальным миром сожженное в пламени термоядерного пожара? Николай Романов пережил глобальный апокалипсис во Владивостоке и думал, что никогда уже не возьмется за оружие… Но Романову пришлось не только вспомнить, кто он такой, но и возглавить добровольческую Русскую Армию — единственную силу в мире, способную противостоять хаосу…
Исчезла Медленная Зона – и перед человечеством открылись просторы Вселенной. Казалось бы, нужно только радоваться предстоящим встречам с «братьями по разуму». Но Император Василий VI не скрывает своей озабоченности этими перспективами: «Не только нам откроется Вселенная. Мы тоже откроемся для Вселенной… Любой корабль любой расы отныне сможет достичь Земли – и никто не поручится, что намерения гостей окажутся добрыми… Мы пока что ничего не знаем о том, огромном мире – но мы должны быть готовы ко всему, даже к вторжению… Времени осталось очень мало – и поэтому я, как и мой коллега, Император Англо-Саксонской Империи, Его Величество Эдуард VII, объявляем на Земле военное положение…»Увы, правитель Русской Империи оказался прав – и земляне вынуждены вести войну на выживание…
И вновь, как и в начале 1940-х, горит многострадальная русская земля. Но на этот раз с огнем и мечом идут по ней не фашистские захватчики, а «ооновские миротворцы», вознамерившиеся покончить с российской государственностью и установить на просторах России свои порядки. И вновь, как в годы Великой Отечественной, плечом к плечу со взрослыми, с теми, кто не сдался, не предал, не променял Родину, сражаются мальчишки и девчонки, пришедшие на смену пионерам-героям той священной народной войны. Этих юных воителей можно убить, но сломить их дух не удастся никому и никогда.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой.
Их предки сумели выжить в термоядерной войне, создать могучую Русскую империю и вырваться на просторы Вселенной. Земля отстояла свою независимость в Первой Галактической войне, но теперь судьба цивилизации зависела именно от них. Пятнадцать земных мальчишек – против многомиллиардной агрессивной расы мьюри. Их миссия кажется невыполнимой, они должны предотвратить грядущую войну и обеспечить человечеству века и века мирной жизни на просторах Космоса. Игорь Сурядов, лицеист, дворянин, и его соратники – лучшие из тех, кого смогла отобрать Земля для выступления на Ярмарке миров и рас, устраиваемой мьюри, где мальчишкам предстоит участвовать в поединках – всем вместе и каждому по отдельности.
Продолжение романа «Очищение»…Отгремела Третья Мировая война, ядерная зима уничтожила то, что не смогли уничтожить ядерные боеголовки, – привычные общественные отношения. Люди превратились в хищников. Рабовладение, торговля человеческими органами, разгул бандитизма и сектантства захлестнули все человечество. Россия не стала исключением, но только в ней бывшие военнослужащие и просто люди, сохранившие понятие о чести, сплотились в добровольческую Русскую Армию, возглавляемую бывшим офицером ВС РФ Николаем Романовым.
Николае Морару — современный румынский писатель старшего поколения, известный в нашей стране. В основе сюжета его крупного, многопланового романа трагическая судьба «неудобного» человека, правдолюбца, вступившего в борьбу с протекционизмом, демагогией и волюнтаризмом.
Творчество болгарского писателя-публициста Йото Крыстева — интересное, своеобразное явление в литературной жизни Болгарии. Все его произведения объединены темой патриотизма, темой героики борьбы за освобождение родины от иноземного ига. В рассказах под общим названием «Зерна гранита» показана руководящая роль БКП в свержении монархо-фашистской диктатуры в годы второй мировой войны и строительстве новой, социалистической Болгарии. Повесть «И не сказал ни слова» повествует о подвиге комсомольца-подпольщика, отдавшего жизнь за правое дело революции. Повесть «Солнце между вулканами» посвящена героической борьбе народа Никарагуа за свое национальное освобождение. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В сборник вошли три повести современных писателей Кубы: Ноэля Наварро «Уровень вод», Мигеля Коссио «Брюмер» и Мигеля Барнета «Галисиец», в которых актуальность тематики сочетается с философским осмыслением действительности, размышлениями о человеческом предназначении, об ответственности за судьбу своей страны.