Перекрестки сумерек - [39]

Карлдин же, насколько заметила Самитзу, на Исцеление не обратил никакого внимания. Окончив обыскивать второй труп, он поднялся и, пройдя через всю комнату, подошел к Лойалу. Он попытался показать что-то огиру, заслонив находку спиной, чтобы не увидели Айз Седай. Лойал выхватил это — лист бумаги кремового цвета, со следами сгибов — из руки Аша'мана и поднял на уровень своего лица, развернув толстыми пальцами. Сердитый взгляд Карлдина он проигнорировал.

— Но в этом нет никакого смысла, — пробормотал огир, читая бумагу с нахмуренным видом. — Полная бессмыслица. Если только… — Длинные уши затрепетали, огир умолк и обменялся напряженным взглядом со светловолосым парнем, который отрывисто кивнул в ответ. — О-о, тогда это очень плохо, — промолвил Лойал. — Карлдин, если их было не двое, а больше, и если они нашли… — Он вновь осекся, когда молодой человек яростно замотал головой.

— Позвольте, я взгляну, — сказала Сашалле, протянув руку, и сколько бы она ни говорила «позвольте», ее слова вовсе не были просьбой.

Карлдин попытался вырвать записку из руки Лойала, но огир спокойно отдал ее Сашалле. Та внимательно ее изучила, причем выражение ее лица ничуть не изменилось, а потом передала Самитзу. Бумага на ощупь была плотной, гладкой и явно дорогой, и выглядела она почти новой. Самитзу пришлось сделать над собой усилие: пока она читала, ее брови от удивления едва не поползли на лоб.

«По моему приказу предъявители сего должны забрать из моих покоев некие известные им предметы и вынести их из Солнечного Дворца. Тайно проводите их в мои апартаменты, окажите всяческую помощь, если таковая им потребуется, и молчите об этом, именем Дракона Возрожденного и под страхом его гнева.

Добрэйн Таборвин»

Написанные Добрэйном бумаги Самитзу доводилось видеть довольно часто, поэтому она признала его руку в округлом почерке.

— Очевидно, искусная подделка. Кому-то понадобились услуги большого умельца, — отметила Самитзу, заслужив быстрый презрительный взгляд Сашалле.

— Маловероятно, чтобы он собственноручно написал эту бумагу, а потом был по ошибке ранен своими же людьми, — язвительным тоном промолвила Красная Сестра. Она обратила свой взор на Лойала и Аша'мана. — Что они могли искать? — требовательно спросила Сашалле. — Вы боитесь, что они что-то нашли? Что же именно?

Карлдин в ответ безучастно уставился на нее.

— Я ничего особенного в виду не имел. Просто решил, что они что-то искали, — ответил Лойал. — Они ведь пробрались сюда, чтобы что-то украсть.

Но его остроконечные уши с кисточками на кончиках так судорожно подергивались, что едва не вибрировали; он пытался справиться со своими чувствами. Вообще-то из огиров лжецы — никудышные, по крайней мере из молодых.

Сашалле медленно покачала головой, тряхнув локонами.

— То, что вам известно, — очень важно. Вы двое не уйдете, пока и я этого не узнаю.

— И как вы нас остановите? — От спокойного тона, каким Карлдин произнес эти слова, таящаяся в них угроза стала еще опаснее. Он бесстрастно встретил взгляд Сашалле, как будто ему вовсе не о чем было волноваться. Да уж, точь-в-точь волк, а никакой не лис!

И тут в повисшей зловещей тишине раздался голос Росаны Медрано.

— Я уж думала, никогда не отыщу вас, — заявила, входя в комнату, высокая женщина, смуглой кожей походившая на загорелых Айил. Она еще не успела снять ни красных перчаток, ни подбитого мехом плаща. Откинутый на спину капюшон открывал черные волосы, украшенные гребнями из дорогой поделочной кости. Растаявший снег оставил на плечах влажные пятна. С первыми лучами солнца Росана отправилась на поиски пряностей для какого-то особого блюда из рыбы по рецепту ее родного Тира. На Лойала и Карлдина она едва взглянула, не стала она и тратить времени на расспросы о случившемся в апартаментах Добрэйна. — Самитзу, в город приехала группа Сестер. Чтобы опередить их, я гнала как сумасшедшая, но в эту самую минуту они уже могут въезжать во дворец. С ними Аша'маны, а один из Аша'манов — Логайн!

Карлдин разразился резким лающим смехом, и Самитзу вдруг пришло в голову: а проживет ли она столько, чтобы Кадсуане успела спустить с нее шкуру?

Глава 1. Пора уходить

Колесо Времени вращается, Эпохи приходят и проходят, оставляя после себя воспоминания, которые становятся легендой. Легенда блекнет, превращаясь в миф, но даже миф уже давно забыт к тому времени, когда Эпоха, породившая его, наступает вновь. В одну из Эпох, называемую некоторыми Третьей, — Эпоху, которая еще наступит; Эпоху, которая уже давно прошла, — ветер поднялся в Холмах Раннон. Ветер не был началом. Вращение Колеса Времени не знает ни начала, ни конца. И все же этот ветер был началом.

Рожденный среди рощ и виноградников, покрывающих склоны массивных холмов, среди рядов вечнозеленых олив, среди до весны лишенных листвы опрятных виноградных лоз, холодный ветер летел на северо-запад, над зажиточными фермами, усеявшими страну от холмов до великой гавани Эбу Дар. Земля еще лежала под паром, но мужчины и женщины уже смазывали лемехи плугов и чинили упряжь, готовясь к весеннему севу. Они не обращали особого внимания на вереницы тяжело нагруженных повозок, движущихся по проселкам на восток, — повозок, в которых сидели люди в странных одеждах и говорившие со странным акцентом. Многие из чужеземцев, по-видимому, и сами были фермерами — к их повозкам были приторочены знакомые земледельческие инструменты, а в самих повозках виднелись саженцы неизвестных растений с корнями, обернутыми грубой холстиной; но земли, в которые они направлялись, лежали где-то далеко за горизонтом. Это не имело никакого касательства к жизни здесь и сейчас. Рука Шончан легка для тех, кто не спорит с законом Шончан, и фермеры Раннонских холмов не видели большой перемены в своей жизни. Настоящим хозяином для них всегда был дождь — или его отсутствие.