«Перекоп» ушел на юг - [47]

Дело оказалось прибыльным. И все заработанные деньги Ян переводил будущей жене. Наконец был сделан последний перевод в десять тысяч гульденов к обусловленной в брачном договоре сумме. А вслед за этим и сам Рихард выехал в Прагу. Но там жениха выставили за дверь: у невесты давно был другой, более выгодный муж.

Обманутый Рихард опять уехал на острова и обосновался на Борнео, в городе Понтианаке. Пришлось вновь работать батраком, потом кондитером. Но разве можно было конкурировать с фабрикантами какому-то кустарю-одиночке!..

Рихард, закурив, выпустил дым и, смотря на рассеивающееся облачко, горько улыбнулся:

— Стал я уже стариком, поседел. Так вот и гонялся всю жизнь за богатством. А на старости лет ничего не нашел. Ничего! Все рассеялось, как дым. Нет счастья, и молодость не вернешь.

…В один из дней все население Понтианака под страхом смерти было согнано японскими захватчиками на берег реки. Вскоре сюда привели группу пленных английских летчиков. Руки у них были связаны за спиной. Среди летчиков моряки заметили и голландца, который вывез их на самолете с острова Большая Натуна.

Японцы поставили пленных на колени лицом к воде. Затем прокричали, обращаясь к малайцам. «Азия — для азиатов! И мы, японцы, освобождаем вас от этих европейцев!» Летчиков обезглавили, а трупы столкнули в воду…

Казнь произвела на всех тяжелое впечатление.

Прошла неделя. В город из глубины острова Борнео по каким-то делам прибыла целая группа даяков, племя, которое обречено на вымирание.

Даяки были в набедренных повязках, богато орнаментованных камнями и металлическими блестками в виде змей. Чуть раскосые глаза, широкие носы, толстые губы, сбитые копной волосы, перья в ноздрях и ушах; луки, колчаны, полные стрел; на руках и ногах браслеты из белого металла — такими запомнились они Андрианову.

Японцы увели даяков в свою резиденцию. А потом стало известно, что некоторых из даяков посадили в железные клетки и отправили в зоопарк в Токио. Остальных пленных вывели в пальмовую рощицу недалеко за городом и там отрубили им головы. В газетах же опубликовали, что, согласно медицинскому заключению, все даяки были сумасшедшими, неизлечимо больными и представляли опасность для жителей острова…

…В другие вечера Андрианов рассказывал, как на чердаке гостиницы «Прага» они установили приемник и слушали Москву, Хабаровск, Владивосток. А когда японцы выследили и забрали приемник, сведения им приносил малаец Санд, часто приходивший к Рихарду.

Однажды Санд сообщил, что в порт за каучуком и копрой пришла джонка с двумя китайцами — с ними русским можно уехать в Сингапур.

Андрианов уже несколько месяцев ходил к японцам, просил отправить их или к советскому консулу в Токио, или в Советский Союз, но все безрезультатно.

К тому времени, как из Сингапура пришло разрешение, приехал новый комендант. Ян Рихард посоветовал Андрианову отправиться немедленно к нему за разрешением выехать с острова.

— А если не разрешит, оставайтесь у меня до конца войны, — сказал он.

Комендант принял Андрианова, долго рассматривал его, затем велел прийти через неделю, принести по два гульдена с человека за каждую визу. В назначенный срок моряки пришли в комендатуру, попав наконец к коменданту. Визы на выезд во Владивосток через Сингапур были получены.

Японец, потирая довольно руки, заявил морякам:

— Видите, как велика императорская Япония, и я, ее офицер, выдаю вам визу для поездки с Борнео через Сингапур во Владивосток! Я, японец, выдаю. Это понимать надо! Борнео, Сингапур, Маньчжурия — всё Япония… — И он гордо посмотрел на русских.

Шкипер джонки китаец Ли Сан-ча попросил и на его имя выписать бумагу, в которой было бы указано, что он имеет право взять русских и везти их в Сингапур. Была получена и эта бумажка.

Рихард снабдил моряков питанием на дорогу, дал сто гульденов — заплатить за проезд.

На джонке совершенно негде было поместиться. Все было загружено. В конце концов Ли Сан-ча разместил их в маленьком кубрике, где жили оба китайца.

Путь был далек и опасен, так как в это время года начинались жестокие штормы.

Шесть суток погода благоприятствовала плаванию, на седьмые джонка попала в шторм. Волны, накатываясь одна за другой, заливали суденышко. Моряки отливали черпаками воду, но это мало помогало. К счастью, вскоре показался островок Тамбелан. В одной из его бухточек укрылась и отстаивалась джонка, пока бушевал шторм.

На двенадцатые сутки джонка под одним парусом, тихо покачиваясь, плыла на запад. Но что это? Целая группа маленьких островов встала на пути.

Ли Сан-ча недоуменно пожал плечами и развернул карту. Это была английская крупномасштабная карта района, прилегающего к Сингапуру и Суматре. Оказалось, что джонку снесло в сторону Суматры.

Определившись, пошли от острова к острову, а еще через двое суток попали в Сингапур, Но в Сингапуре моряков схватили японские военные власти. Японский офицер, увидев у моряков визы, отобрал их и начал допрашивать каждого.

— А потом нас привезли сюда. Вот мы и встретились, — закончил рассказ Андрианов.

В свою очередь, моряки рассказали товарищам, как они жили на Большой Натуне. Много вечеров было посвящено этим беседам.