Перехватчики - [66]
— Как думаешь, кто будет впереди по показателям, Пахоров или Приходько? — Меня в первую очередь интересовали свои ведомые.
— Пахоров, факт. Грамотный летчик, думающий. Смотрите, как он на занятиях рубит.
В один из перерывов, когда мы почти все уже закончили, — было около четырех утра — в класс неожиданно пришел Истомин. Несколько минут комэск молча изучал график. Широкое лицо его с резкими морщинами на безукоризненно выбритых щеках было обеспокоенным и строгим.
«Сейчас спросит о Сливко. Что же ответить?» — сердце громко стучало. Но капитан пока ни о чем не спрашивал. Ему зачем-то нужны были отдельные цифры. Вот он записал в блокнот, кто больше всего налетал, кто меньше всего. А нас с писарем как будто и не существовало.
«Прикидывает, какая эскадрилья выиграла соревнование, — подумал я. — Неуспевающих у нас нет, но и отличников немного. Он не очень-то обращал внимание на тех, кто летал успешно».
Потом Истомин так же молча повернулся и вышел. У двери сказал, не оборачиваясь:
— Лейтенант Простин, можно на минутку?
Мы переглянулись с писарем. На губах у него снова мелькнула всепонимающая усмешечка.
Я вышел за Истоминым на улицу.
Еще не светало, но восток уже чуть-чуть засерел, а у самого горизонта виднелась розовая ниточка.
Истомин достал папиросу.
— Почему вы не передали Сливко моего приказания и не доложили, что майор не сможет работать?
«Неужели он все знает? Наверно, он был у него. Но что мне сказать?»
— Решил, не стоит вас тревожить по такому делу. Решил сделать эту работу сам.
— Меня не интересует ваше решение. Я спрашиваю, почему не поставили меня в известность?
— Я хотел это сделать позднее.
— Ну хорошо, а что с майором?
— Болен.
— Что у него, температура, насморк?
— Этого я не знаю.
— Нет, вы всё знаете. А теперь и я знаю. Но вы представляете, что мне пришлось пережить несколько минут назад? Я готовился к докладу. Мне потребовались цифры. Придется, думаю, сходить к Сливко, пока он не заснул. А его хозяйка вдруг сказала, что Сливко с вечера спит непробудным сном. Я чуть не рехнулся. Побежал сюда и только теперь обо всем догадался. Он пьян?
— Н-не знаю… Н-не знаю… — Я не давал отчета своим словам.
— Нет, вы знаете, лейтенант Простин. А вот, что говорите сейчас, не думаете. Покрывая Сливко, вы тем самым толкаете его в пропасть.
Капитан говорил со мной ровно и спокойно, он вообще редко повышал голос и ругался, как это делал комэск первой эскадрильи, но от этого никому легче не было. Уж лучше бы капитан накричал на меня, тогда хоть его можно было бы в чем-то упрекнуть, обозлиться на него. А тут я увидел, что кругом виноват, и хотелось провалиться от стыда сквозь землю.
— Ладно, к этому разговору не будем возвращаться. Пойдемте доканчивать график. — В голосе Истомина я уловил более теплые нотки. Захотелось как-то отблагодарить его за этот разговор — ведь он и обо мне заботился.
— Простите, товарищ капитан. Этого не повторится. Я буду говорить и делать только правду.
Истомин бросил окурок и посмотрел мне в лицо.
— «Делать правду…» Это вы правильно сказали. Я верю вам, товарищ лейтенант. Да, правду надо делать.
ДЛЯ НИХ СЛУЖБА КОНЧЕНА
В тот день я был дежурным по части. Это было одно из самых хлопотливых дежурств в моей жизни. Поминутно приходилось решать какие-то вопросы, с кем-то созваниваться, просить, приказывать и самому выполнять десятки всяких приказаний. А виной всему — демобилизация старшего возраста срочной службы.
Впервые о демобилизации солдаты и сержанты узнали несколько дней назад в столовой от диктора, передававшего утренние последние известия. Я был там в это время и видел: никто не остался безучастным к указу о демобилизации. Лица старослужащих в одно мгновение приняли новое, не передаваемое словами выражение. На них были одновременно и радость и грусть, и растерянность и решимость, и озабоченность и безмятежность, и десятки других самых разнообразных чувств.
Вспыхивали и гасли под суровыми взглядами старшин и снова вспыхивали разговоры за столами.
Опорожненная алюминиевая миска в руках у Брякина тотчас же превратилась в музыкальный инструмент, и по залу разлетелась разухабистая дробь. В другом месте ему ответили звоном стаканов. Старшинам эскадрилий пришлось оторваться от своих тарелок и встать, а Ралдугин прошел в другой конец зала, где сидел Брякин. Судя по всему, у него не было желания проявлять власть, он только нахмурил брови и погрозил пальцем.
— Чего вы-то разошлись? Вам еще далеко.
— Один год два месяца семнадцать дней, — отчеканил Брякин, вскочив с места и вытянув по швам руки. И все засмеялись. Ралдугин тоже засмеялся.
— Застегните пуговички и вытащите из-за пояса пилотку, — сказал он. — Что за дурацкая привычка! Вы же не дровосек, а воин.
— За столом я хлебосек.
И опять все засмеялись.
В тот же день в военторговском магазине исчезли чемоданы, а Абдурахмандинов купил даже шевиотовый костюмчик. Теперь старослужащие держались не то чтобы особнячком, но как-то не растворялись в общей массе. Переполненные благодушием, они учили тех, кто должен был встать на их место, как действовать в той или другой обстановке.
Лерман тоже уходил в запас. Всегда энергичный и деятельный, он вдруг присмирел, притих.
ОТ АВТОРАПо-разному служат Родине советские люди: добывают руду и выплавляют металл, сооружают заводы и электростанции, выращивают хлеб и развивают животноводство, совершают научные открытия и запускают в космос многотонные корабли. Те, о ком пойдет речь в этой книге, стоят на страже наших воздушных границ. Народ поручил им почетную задачу — оберегать завоевания Великого Октября.Нелегкое дело — быть всегда начеку, поддерживать высокую боевую готовность. Но это необходимо. Наши враги готовятся к войне, и мир в немалой степени зависит от мощи Советских Вооруженных Сил.
Писатель Л. Экономов знаком читателю по историческим хроникам «Повелители огненных стрел», «Поиски крыльев», повестям «Под крылом земля», «В каменных тисках», «Капитан Бахчиванджи», романам «Перехватчики» и «Готовность номер один». Герои его книг — и те, кто прошел суровую школу Великой Отечественной войны, и те, кто служит в армии в мирное время, — люди большой отваги, пламенные патриоты, честно выполняющие свой гражданский и воинский долг.Роман «Готовность номер один», вышедший впервые в нашем Издательстве в 1968 году, получил широкое признание у читателей и был отмечен поощрительным дипломом Министерства обороны СССР.
ОТ АВТОРАДалеко, в заоблачной вышине, в суровых безлюдных горах, где пролегает меж скал государственная граница нашей страны, стоит эта не совсем обычная застава. Горстка людей, обосновавшись на маленьком пятачке, словно на палубе корабля, поднятого на гребень высокой волны, несет службу по охране воздушного пространства Отчизны. Техники радаров, операторы, планшетисты и воины других специальностей — почти все комсомольского возраста. В напряженной боевой работе мужает их характер, крепнет воля. Они становятся стойкими, испытанными бойцами нашей армии.
Лев Аркадьевич Экономов родился в 1925 году. Рос и учился в Ярославле.В 1942 году ушел добровольцем в Советскую Армию, участвовал в Отечественной войне.Был сначала авиационным механиком в штурмовом полку, потом воздушным стрелком.В 1952 году окончил литературный факультет Ярославского педагогического института.После демобилизации в 1950 году начал работать в областных газетах «Северный рабочий», «Юность», а потом в Москве в газете «Советский спорт».Писал очерки, корреспонденции, рассказы. В газете «Советская авиация» была опубликована повесть Л.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.