Перехватчики - [116]
В окружении высоких, уже начавших зеленеть деревьев у самой реки стоял старый авиационный госпиталь, где я встретился с Люсей и дал себе слово добиться ее расположения.
По дамбе, которая тянулась вдоль низины, я провожал ее домой. Теперь дамбу расширили, а откосы ее укрепили белыми каменными стенами.
Сделав круг над городом, я развернулся на приводную радиостанцию своего аэродрома. В наушниках шлемофона послышались знакомые позывные телеграфной азбуки.
«Как изменилось все, — думал я, набирая высоту. — И все это за каких-нибудь три года с небольшим». Мне почему-то стало немножечко лрустно. Вспомнилось, как ухаживал за Люсей, поджидал ее вечером у госпиталя или в библиотеке, где она занималась. Она мечтала быть хорошим специалистом. А жизнь сложилась иначе. И все потому, что где-то кто-то точит зубы и, может быть, ждет момента, когда будет сильнее, чтобы напасть на нас. Нет, не дождется! Не для того мы учимся, не для того наши жены поступились самым главным в жизни — любимым делом. Не для того нам доверена самая совершенная техника на земле.
Когда я приземлился на своем аэродроме, к самолету подошел дежурный по стоянке.
— Отбуксируете машину во вторую зону и к Молоткову. Он ждет вас на СКП.
Сердце екнуло. Неужели узнали, что я изменил маршрут? Теперь мне дадут по закрылкам. А может быть, из-за подвесных баков.
И тут только я вспомнил, как еще на стоянке Мокрушин и Жариков снимали подвесные баки перед полетом — ведь я летал на сверхзвуковых скоростях.
«Но что же тогда произошло в воздухе? — спросил я себя. — Почему меня так тряхануло и я чуть не стукнулся лбом о приборную доску?»
Ах вот оно что! Ну как я мог забыть предупреждение инженера по вооружению! Во время стрельбы из фотопулемета происходит то же, что и при пуске снарядов, — автоматически сбавляются обороты двигателей. Это чтобы снаряды, создавая на сходе разрежение воздуха перед самолетом, не могли привести к самовыключению двигателей в полете.
Когда я пришел на СКП, руководитель полетов был занят: у кого-то из летчиков не выпускалась правая стойка шасси, и теперь его нужно было посадить на запасную грунтовую полосу.
Стоявший у дверей метеоролог (его резиденция была напротив) сказал мне, что машину сажает майор Истомин.
— Ему предложили выпустить шасси аварийным способом, но это не удалось. — Он говорил спокойно, потому что не представлял всей сложности посадки на одну ногу, когда вот-вот должно было кончиться горючее. Я представил себя в кабине самолета с тревожно бьющей в глаза красной лампочкой: «Остаток 300 литров». Это значило, что самолет мог продержаться в воздухе еще каких-нибудь несколько минут. Может быть, насосы откачивали из баков уже последние литры. По лопаткам пополз неприятный холодок.
В динамике то и дело раздавались команды штурмана наведения для перехватчиков и ответы летчиков.
На движущемся диске штурманских часов стояло пять фишек — пять самолетов было в воздухе. Планшетист, сидевший рядом с руководителем полетов, принимал по телефону от радиолокаторщиков данные об этих самолетах и наносил их на планшет. В любую минуту Молотков мог узнать, где самолеты и сколько времени они в воздухе.
Когда самолет Истомина мягко коснулся колесом посадочной полосы и, чуть накренясь, быстро покатился вперед, двигатели остановились, они точно захлебнулись воздухом. На аэродроме стало необычно тихо. Заместитель руководителя снял фишку и бросил в ящик. В конце разбега крыло упало и самолет развернулся. К нему тотчас же подъехала посланная инженером машина с людьми. Самолет стали поднимать на козелки, чтобы выпустить правое шасси.
Молотков повернулся на крутящемся стуле и, как ни в чем не бывало, спросил:
— Ну что у вас стряслось?
Ему все-таки не удалось скрыть напряжения, которое было минуту назад на его круглом розовом от ожогов лице. И улыбка, которую он старался удержать, казалась вымученной.
— Баки, говорите, сорвались?
Все, кто находились на СКП, заулыбались.
— Это я в запарке, товарищ полковник.
— Понимаю. Только запарка в нашем деле — вещь недопустимая. Надо лучше знать материальную часть. Почаще общаться с инженерами и техниками.
«Вот оно. Ведь я и сам думал об этом, когда Мокрушин доставал из двигателей хомут. А потом нашел себе оправдание».
— Видели сейчас, как Истомин сажал?
— Видел, товарищ полковник.
— А возьми он на вооружение «запарку», без которой не может обойтись наша молодежь, все получилось бы иначе.
Он не стал говорить, как все получилось бы, потому что это каждому было известно.
— А заблудились вы тоже в запарке?
«Черт бы побрал!» — Не знаю, чего я больше вложил в это внутреннее восклицание — досады или восхищения. Ну и времена настали для нашего брата! Хоть за тысячу километров улети от аэродрома, а на КП все равно будет известен каждый твой шаг, каждая ошибка. Но восторги восторгами, а положение у меня было хуже губернаторского.
Что я мог сказать командиру? Впрочем, я мог ухватиться за его слова. Да, заблудился. С кем такого не может случиться! За это строго не осудят и, во всяком случае, не отстранят от полетов. А вот за нарушение летной дисциплины по головке не погладят. Лучше соврать.
ОТ АВТОРАПо-разному служат Родине советские люди: добывают руду и выплавляют металл, сооружают заводы и электростанции, выращивают хлеб и развивают животноводство, совершают научные открытия и запускают в космос многотонные корабли. Те, о ком пойдет речь в этой книге, стоят на страже наших воздушных границ. Народ поручил им почетную задачу — оберегать завоевания Великого Октября.Нелегкое дело — быть всегда начеку, поддерживать высокую боевую готовность. Но это необходимо. Наши враги готовятся к войне, и мир в немалой степени зависит от мощи Советских Вооруженных Сил.
Писатель Л. Экономов знаком читателю по историческим хроникам «Повелители огненных стрел», «Поиски крыльев», повестям «Под крылом земля», «В каменных тисках», «Капитан Бахчиванджи», романам «Перехватчики» и «Готовность номер один». Герои его книг — и те, кто прошел суровую школу Великой Отечественной войны, и те, кто служит в армии в мирное время, — люди большой отваги, пламенные патриоты, честно выполняющие свой гражданский и воинский долг.Роман «Готовность номер один», вышедший впервые в нашем Издательстве в 1968 году, получил широкое признание у читателей и был отмечен поощрительным дипломом Министерства обороны СССР.
ОТ АВТОРАДалеко, в заоблачной вышине, в суровых безлюдных горах, где пролегает меж скал государственная граница нашей страны, стоит эта не совсем обычная застава. Горстка людей, обосновавшись на маленьком пятачке, словно на палубе корабля, поднятого на гребень высокой волны, несет службу по охране воздушного пространства Отчизны. Техники радаров, операторы, планшетисты и воины других специальностей — почти все комсомольского возраста. В напряженной боевой работе мужает их характер, крепнет воля. Они становятся стойкими, испытанными бойцами нашей армии.
Лев Аркадьевич Экономов родился в 1925 году. Рос и учился в Ярославле.В 1942 году ушел добровольцем в Советскую Армию, участвовал в Отечественной войне.Был сначала авиационным механиком в штурмовом полку, потом воздушным стрелком.В 1952 году окончил литературный факультет Ярославского педагогического института.После демобилизации в 1950 году начал работать в областных газетах «Северный рабочий», «Юность», а потом в Москве в газете «Советский спорт».Писал очерки, корреспонденции, рассказы. В газете «Советская авиация» была опубликована повесть Л.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.