Переход - [8]

Он снова говорил о том, что наш мир в чём-то похож на их мир, а в чём-то нет, но в главном похож — он тоже материален. Что мы сейчас общаемся с помощью не совсем телепатии, но принцип тот же. Что моя возможность находиться вне тела, это влияние свойств пирамиды. Что эта пирамида имеет прямое отношение к пирамидам в Египте, которые построили их предки.

— Можно ли переходить из тела в тело? Можно ли, выйдя из одного тела, войти в другое?

— В теории — да, на практике — нет. Именно поэтому мы пришли к выводу, что каждое «Я» связано только с одним телом до того момента, когда тело умирает.

— Что происходит после этого?

— Новое рождение. Это для нас бесспорно.

— То есть, вы научились на время выходить из тела. Но то, что я сейчас ощущаю — это не то, что ощущают люди после смерти?

— Отчасти. То, что происходит с нами после смерти тел, это предмет нашего изучения. Я уже говорил, что мы не так уж далеко ушли от вас.

— Но, тем не менее, вы перемещаетесь в Пирамидах. Это космический корабль?

Он ответил, что в некотором роде это космический корабль, но принцип его работы не столь примитивен, как у земных кораблей. Что они во многом помогали нам раньше в создании межгалактических кораблей, способных летать на Луну и обратно, и преуспели в этом ещё семьдесят лет назад.

Услышав это, я воскликнул:

— Вы хотите сказать, что люди стали летать в космос ещё в сороковых годах двадцатого века? Но я об этом ничего не слышал!

— Об этом мало кто слышал, — ответил он и продолжил, — мало кто слышал и о том, что люди появились на Земле не в результате эволюции, а были сконструированы, как живые механизмы, в лаборатории другой планеты, а потом перенесены на Землю для того, чтобы ухаживать за ней. Но технологии промышленности нового времени приносят планете вред, и она страдает, потому что существует, как живой разумный организм, гораздо более сильный, чем люди. И она готовит человечеству ответный удар. И поэтому не стоит думать о том, как спасти Землю, стоит подумать, как спастись от Земли.

Слушая его, я подумал, что пришелец противоречит самому себе.

— А зачем нам спасаться? — спросил я. — Ведь если Земля сбросит нас с себя, то мы погибнем, и нам станет хорошо без тел. К тому же, природа человека такова, что её не изменить. Человек всё равно обречён, погибнет ли он от возмущения Земли или от собственной глупости.

Наступило очень долгое молчание, во всё время которого инопланетянин то появлялся, то исчезал, как изображение на экране телевизора с плохой антенной. Я боялся, что он совсем исчезнет. Но он произнёс как-то очень медленно и весомо:

— Ты прав, без тел хорошо. Но изменить можно всё. Суть природы человека и есть непрерывное изменение. Так уж он создан.

Когда я услышал это, мне вдруг показалось, что за этими словами и скрывается цель его встречи со мной. Но в чём она заключалась? Возможно, ему известно о полученном мной наследстве и о том, как это изменило меня? Но в том то и дело, что я сам не изменился, поменялись условия моего существования. И я, как следователь в плохом кино, продолжал его допрашивать:

— Я после встречи с вами изменюсь? После этой бестелесной лёгкости мне будет тяжело жить? Мы встретимся когда-нибудь ещё? Вы передаёте свои технологии людям?

Он ответил, что я буду себя чувствовать более свободным, что он не знает, встретимся ли мы ещё, что с людьми они делятся своими технологиями, но в меру и когда приходит время.

— То есть вы контактируете с людьми?

— Ты не единственный.

— Мы вам кажемся примитивными?

— Нет, но вы находитесь на другой ступени развития.

— Есть ли что-то у нас, чего нет у вас?

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то, чем вы у нас восхищаетесь? Что-то наше, чему вы завидуете?

— Зависть нам не свойственна. Восхищение — тоже. Это эмоции человека.

— Но хоть что-то есть в нас хорошее?

— В вас много хорошего. Хотя это тоже ваше понятие — хорошо и плохо. В вас много потенциала. Но ты же понял сейчас, находясь рядом со мной, что мы одной природы. «В вас и в нас» — это относится к телам и месту их обитания, не более. В главном мы — одинаковы. А ещё нам нравится ваша музыка. Хотя и она тоже — не ваша и не наша — она общая.

Когда он заговорил про музыку, мне так захотелось послушать их не земные, а инопланетные мелодии, и я спросил:

— А у вас есть музыка?

— Да.

— Она похожа на нашу?

— Она другая.

— Можно послушать?

— Можно, чуть позже.

— Почему?

— Для людей музыка не существует вне тела. У вас она воспринимается ушами. Но во Вселенной — всё музыка. Но если тебе так хочется, попробуй услышать её… но душой, — он с любопытством глядел на меня тёмными, без зрачков, чуть вытянутыми в стороны глазами.

Я оглянулся на своё безучастно стоящее тело и подумал, что, может быть, оно что-то слышит сейчас? Потому что я, бестелесный, видел всё, что видел бы и в теле, но слышал только голос пришельца.

— Но я ничего не слышу.

— Потому что не хочешь слышать. Я не должен был предлагать тебе это. Не пытайся слушать музыку Космоса, которую умеем слышать мы, тебе не время ещё. Хватит с тебя на сегодня и так. Но музыку нашего мира ты услышишь, если захочешь, когда вернёшься в тело. Наш разговор подходит к концу, поэтому если есть ещё вопросы, может быть, просьбы, то скажи.